Оглавление

Три месяца спустя после избрания премьер-министром Израиля Менахем Бегин приехал в Соединенные Штаты. Свой первый визит в Америке он нанес Рабби Менахему М.Шнеерсону – главе Любавичского Движения. Через два с половиной часа Бегин вышел из кабинета Любавичского ребе и сказал окружившей его армии журналистов, что он по-человечески счастлив. После благословения и советов Ребе бремя руководства еврейским государством и ответственности в переговорах с другими странами стало для него намного легче.

Рабби Менахем Мендел Шнеерсон, седьмой Любавичский Ребе – единственный Любавичский Ребе, не побывавший в русской тюрьме. Его охранило чудо, рука советского режима уже нависла над ним, но Ребе невредимым покинул Россию... родину Движения и одновременно свирепую мачеху.

Накануне второй мировой войны подавляющее большинство Любавичских хасидов оставалось в славянских странах. В первые послевоенные годы их общины уже не были редкостью в Европе и Северной Америке. Сегодня Любавичское Движение, в шутку называют «империей, над которой никогда не заходит солнце». На всех континентах, практически в каждом из государств, поднявших флаги над Организацией Объединенных Наций, можно встретить Любавичского хасида. В арабских странах, даже в Уганде, «прославленной» антиеврейским угоном в Энтебе, даже и на далеком Тайване... В любую точку земного шара, где только живут евреи – а где не живут евреи! -приходят посланцы Любавичского Ребе с великой заповедью: «любовь еврея к еврею».

«Тьму не разгоняют палкой, – учит Любавичский Ребе – Хотя бы немного света, и уже не так темно». Свет Хабада, как и солнечный, спокойно и ровно освещает весь еврейский народ. Как и солнечный, он может пройти, не задев, словно через прозрачное оконное стекло. Но если луч учения падает на еврейскую грань, он. как и солнечный на грани стеклянной, загорается многоцветной радугой.

Хасиды не любят рассказывать о личной жизни Ребе, а сам он никогда не говорит о себе. С 1950 года, с тех пор, как Рабби Менахем Мендл Шнеерсон стал Любавичским Ребе, его жизнь у всех на виду. За эти 42 года он не взял ни одного дня отпуска, ни разу не покинул окрестностей Любавичской синагоги, его кабинет открыт для каждого, и он работает в нем порой до 20 часов в сутки. Но его биографию, 48 лет его прошлой жизни, приходится склеивать из кусочков, по случайным, отрывочным воспоминаниям тех, кто встречался или жил с ним рядом в России, Германии, Франции, Соединенных Штатах...

«Распространение потоков наружу», а затем «распространяйся на Запад и на Восток...» – это подвиг самопожертвования. Нелегко, в самом деле бросить налаженную, удобную жизнь, например, в Нью-Йорке и отправиться куда-то за тридевять земель или, скажем, на близкую Аляску, чтобы основывать новые Любавичские центры

– Когда еврей идет по улице,– говорит Любавичский Ребе,– это идет часть Святости, потому что каждый еврей – частица самого Всевышнего...

Нет человека в Израиле, кто бы не знал Любавичского Ребе. Имя Рабби Менахема Мендела Шнеерсона, его известность, давно перешагнули границы религиозного еврейства. Его 75-летие в прошлом году праздновал весь еврейский мир и, конечно, Израиль. Книга Поздравлений Любавичскому Ребе побывала в больших и малых городах, в кнесете и кибуцах, у политиков и общественных деятелей. И неожиданно выяснилась любопытная подробность: руководители Израиля и оппозиция, люди разных партий и взглядов, часто яростные, непримиримые противники – объединились в преклонении перед святым именем Любавичского Ребе.

Еврейская история полна легенд. Легендарно само появление нашего народа, дымкой чуда окутаны ушедшие тысячелетия, в чуде явном и скрытом лежит объяснение многих событий нашей действительности. «Тот, с кем происходит чудо, его обычно не замечает», – говорит наша Тора, но должно быть в крови: в трудную минуту жизни, в час беды религиозному еврею свойственно уповать на таинственное доброе вмешательство. И оно приходит