שיר של יום 1

В древние времена, когда Бет-Амикдаш существовал еще, левиим принимали значительное участие в святой службу проводившейся там каждодневно. Их задачей было петь славословия Б-гу в сопровождении музыкальных инструментов.

Песни и игра на музыкальных инструментах были проявлением великой внутренней радости, которую нельзя было удержать про себя. Человек, обуянный большой радостью, разражается песней. Пение и инструментальная музыка — заразительны; они вызывают у слушателей эмоции и часто затрагивают глубочайшие чувства человека, заставляя его выразить их в желании присоединиться к поющим и играющим. Особенно это касается святой музыки, которая воодушевляет на возвышенные мысли и чувства и часто затрагивает глубочайшие струны души. Наши мудрецы говорят[1], что ангелы на небесах выражают свою преданность и любовь к их Создателю посредством песни. Так вот, песня и игра на музыкальных инструментах левиим некогда в Вет-Амикдаше представляли собой нечто подобное пению ангелов; они выражали любовь к Б-гу и радость служить Ему.

Одним из основных видов песенной службы левиим была "Песнь дня" (Шир-шел-йом), которую они распевали после принесения каждодневной жертвы Тамид. Эта песнь состояла из особого псалма из Теилима на каждый из семи дней недели.

Поскольку наши каждодневные молитвы заменяют собою каждодневные жертвы в Бет-Амикдаше, стал Шир-шел-йом, который левиим распевали в Бет-Амикдаше, частью нашей утренней службы. Место этого псалма в сиддуре — в заключительной части утренней молитвы, после молитвы Ува леЦион, — по нусаху Ари, или на самом конце службы — по нусаху Ашкеназ. В любом случае он соответствует порядку службы в Бет-Амикдаше и имеет дополнительное значение в том смысле, что заканчивает собою утреннюю молитву пением, воодушевляя нас радостью выполнения мицвот и вдохновляя нас на это выполнение в течение всего наступающего дня. Первой из мицвот, которая должна последовать сразу же после утренней молитвы, должна быть, конечно, мицва изучения Торы.

По нусаху Ари читают перед Шир-шел-йом псалом 86, после которого следует ряд библейских стихов, а также псалом 124. В те дни, когда Таханун не читают, опускают псалом 86.

Псалом 86 соответствует во многих отношениях псалму 25, являющемуся частью молитвы Тахануна, о которой речь шла выше[2].

"Молитва Давида. Приклони, Превечный, ухо Твое и отвечай мне, ибо я беден и нищ" (стих 1).

Бедность и богатство, как замечают наши мудрецы, означают не обязательно мирское добро, а бедность и богатство в добрых делах и заслугах. Благочестивый и сокромный человек всегда считает себя "бедным" добрыми делами, ибо он всегда чувствует, что следовало бы ему сделать больше и лучше. И он считает себя "нищим" — лишенным Б-жьей любви и близости, к чему у него ненасытная страсть (Еврейское слово эвьон [нищий], от глагола ава, подразумевает "желание"). И в той же мере, как бедный человек зависит от милости и благотворительности его благодетеля, точно так же просит царь Давид, говоря от имени всех нас в своем призыве к беспредельной милости и милосердии Превечного, одарить Своими благами даже не заслужившего этого.

Сравним этот вводный стих с псалмом 25:16: "Призри на меня, и помилуй меня, ибо я одинок и угнетен".

"Возвесели душу раба Твоего, ибо к Тебе, Превечный, возношу душу мою" (стих 4.).

Сравним это с вводным стихом псалма 25: "К Тебе, Превечный, возношу душу мою". Мы уже выяснили, что эти слова выражают полную готовность отдать нашу жизнь и душу за освящение имени Б-жьего (Кидуш Ашем), как указывает святой Ари, и должны поэтому читаться с большой искренностью и преданностью.

"Наставь меня, Превечный, на путь Твой, чтобы я мог ходить в истине Твоей; утверди сердце мое в страхе имени Твоего" (стих 11).

Сравним это со стихом: "Укажи мне, Превечный, пути Твои, и научи меня стезям Твоим. Направь меня на истину Твою, и научи меня..."
(Псалом 25:4 и 5).

Укажи мне пути Твои..., чтобы я мог ходить в истине Твоей. Б-жьи пути и Б-жью истину можно найти в Торе. Но имеется опасность не понять Тору и невеврно ее истолковать. Как и во всем другом нужно Б-жье благословение, так же и в том, чтобы правильно понимать Тору и успешно ее изучать. Относительно этого стиха наши мудрецы делают следующее примечание : "Царь Давид говорит: "Владыка мира! Когда я изучаю Твои заветы, не давай йецер-ара отвлекать меня и вводить меня в заблуждение; не допускай, чтобы я был посрамлен и обескуражен при изучении Торы; сделай же мое сердце единым, чтобы я мог изучать Твои заветы искренне"[3].

Сделай мое сердце единым, чтобы я благоговел пред именем Твоим. Это многозначительные слова. Ибо сердце является "местонахождением" желаний, а весьма часто эти желания могут оказаться разноречивыми. Рабби Шнеур-Залман из Ляды, автор Танья и Шулхан-Аруха, он же основатель хасидизма Хабад, объясняет это следующим образом: Имеются два вида сердечных желаний, — "внутреннее" и "внешнее". Внешними желаниями являются те, которые не зародились в сердце; они появились благодаря разуму. И эти желания, в свою очередь, могут быть двоякого рода. Когда разум занят Б-жественными, небесными вопросами, сердце возбуждается глубоким чувством почитания Б-га, и оно полно благоговения перед Б-гом и любовью к Нему. Но имеется и другой вид "разума" — разум, занятый земными делами, создающий желания и любовь к земным удовольствиям и материальным вещам. В этом случае сердце человеческое как бы "раздвоено", временами оно желает то, что действительно хорошо и свято, а иногда то, что фактически ничего не стоит и даже плохо. Получается, как будто у человека два сердца вместо одного, и эти сердца в споре между собою, временами берет верх одно из них, а временами — другое.

Однако в еврейском сердце имеется и внутренняя точка или корень. Такое сердце знает только одну любовь, у него только одно желание — быть привязанным к Б.-гу, и только к Нему. Эту "точку" называют иногда "Дос пинтеле ид". Это дар Б-жий, коренящийся в Б-жественной душе, которой обладает еврей. Эта "точечка" может "уснуть" и быть бездеятельной, но она всегда есть и всегда готова "проснуться" и ожить; и когда это случается, то даже самый отдаленный от еврейства еврей может измениться и тесно пристать к Б-гу. Это внутреннее сердце выше нашего понятия и сознания; оно носит мистический характер, скрытый от нашего сознания. Когда такая великая любовь к Б-гу возбуждается во внутреннем сердце, она легко преодолевает все "наружные" желания, ибо любовь эта заполняет все сердце целиком и сердце становится единым[4]. Имеется, конечно, весьма существенная разница между любовью к Б-гу, возбуждаемой разумом во "внешнем" сердце, и той любовью, которая возникает из внутреннего ядра сердца. Первая ограничена степенью и размерами разума и понятия человека; вторая — безгранична.

Вот это имел в виду царь Давид, когда он молил "Утверди мое сердце" и "сделай мое сердце единым". Он молился о том, чтобы достигнуть единства в своем сердце не только "внешне", так чтобы его не одолевали внешние отвлечения и конфликты, но чтобы достигнуть внутреннего единства; чтобы его сердце было совершенно безупречным; чтобы из него было удалено, вырвано с корнем всякое зло, и оно было бы полно безграничного благоговения перед Б-гом и любви к Нему.

Вместе с царем Давидом мы также молимся за такое "единство" нашего сердца, не только, когда мы читаем этот псалом, но и каждое утро в бенедикции перед самим Шма, где мы просим "И едени сердце наше в любви и благоговении к имени Твоему"[5].

"Б-же! гордые восстали на меня, и скопище мятежников ищет души моей..." (стих 14).

Сравним это со стихом "Посмотри на врагов моих, как много их..." (Теилим, 25:19). Как было замечено выше, силы зла, навлекающие на человека серьезную опасность, — это не только враги, окружающие человека извне, но часто также "внутренние" враги — йецер-ара и всякого рода соблазны. Одновременно с постоянными усилиями человека преодолеть их, ему нужна также помощь Свыше. Вот почему царь Давид молит: "Даруй крепость Твою рабу Твоему" (стих 16).

Псалом 86 заканчивается следующим стихом:

"Покажи мне знак благоволения, да видят ненавидящие меня и устыдятся, потому что Ты, Превечный, помог мне и утешил меня" (стих 17).

Не ради себя просил царь Давид знак благоволения. Он просил явное и очевидное знамение, чтобы даже его враги признали это. Согласно Раши, эта просьба не была удовлетворена при его жизни, а только лишь во времена его сына и престолонаследника, царя Шеломо. Ибо, когда была завершена постройка Бет-Амикдаша и царь Шеломо должен был освятить его, двери Святилища замкнулись и не открылись, пока царь не взмолился: "Б-же Превечный! не отврати лица помазанника Твоего, помяни милости к Давиду, рабу Твоему"[6]. При упоминании заслуг Давида двери широко раскрылись[7].

"О дом Яакова! Придите и будем ходить во свете Б-жьем[8].

Ибо все народы ходят каждый во имя своего бога; а мы будем ходить во имя Пре-вечного, Б-га нашего, во веки веков[9]. Да будет с нами Превечный, Б-г наш, как был Он с отцами нашими, да не оставит нас, да не покинет нас; наклоняя к Себе сердце наше, чтобы мы ходили по всем путям Его и соблюдали заповеди Его и уставы Его и законы Его, которые Он заповедал отцам нашим. И да будут слова сии, которыми я молился пред Предвечным, близки к Превечному, Б-гу нашему, день и ночь, дабы Он делал, что потребно для раба Своего, и что потребно для народа Своего Израиля, изо дня в день. Чтобы все народы познали, что Б-г (июд-кей-вав-кей) — есть Б-г (Элоким), и нет кроме Его"[10].

Приведенные здесь избранные стихи из книг Иешаяу, Миха и Мелахим I — говорят сами за себя и явно связаны между собою.

Первый стих взят из известного пророчества пророка Иешаяу о "последних днях"[11], то есть о днях Машиаха. Тогда будет мир на земле, "не поднимет народ на народ меча"[12], и многие народы мира обратятся к Иерушалаиму за руководством и вдохновением, "ибо от Циона выйдет Тора ("руководство", "учение"), и слово Б-жье — из Иерушалаима"[13]. Но мы, евреи, не должны ждать этого идеального времени, чтобы жить в согласии с волей Б-жьей. Пророк призывает еврейский народ (дом Яакова) идти теперь уже в свете Б-жьем.

Следующий стих, приведенный выше, взят из подобного же пророчества пророка Миха. Он добавляет нечто к пророчеству Иешаяу в том смысле, что хотя народы мира обратятся к Иерушалаиму за руководством, это не означает, что они примут еврейскую веру. На самом деле, наши мудрецы говорят, что в дни Машиаха не будут принимать прозелитов в еврейскую веру[14], ибо они могут быть побуждаемы к этому славой Израиля, а не искренним религиозным чувством и убеждением. В отличие от ряда других верований, которые мечтают об обращении всего мира в свою веру, еврейская религия не имеет такой амбиции, — евреи не занимаются миссионерством. Мы ждем только наступления того времени, когда народы мира станут жить по основным законам справедливости и морали, которые Б-г вменил им в обязанность со времени союза, который Он заключил с Ноахом и его потомками после Потопа.

Третья выдержка (из книги Мелахим — I ), является частью трогательной молитвы молодого царя Шеломо при освящении Бет-Амикдаша. Здесь мы находим объяснение тому, что именно подразумевается под словами "ходить в свете Б-жьем" или "во имя Б-жье". Это означает попросту соблюдать Его заповеди — Тору и мицвот. Царь Шеломо тоже пророчествует о том, что в конце концов все народы мира признают, что существует один только Б-г, что Б-г Создатель, который неизвестен и непостижим, есть Б-г, существование которого может быть видно в природе (Элоким). Б-г милосердия — Он тот же самый, который вершит строгий суд, — "нет другого" (эйн од).

В более глубоком смысле слово эйн од означает "ничего другого нет вообще". Когда мы сознаем, что Б-г — это и есть Создатель и что все существует только благодаря тому, что Б-г желает этого, становится ясным, что в действительности ничего нет, кроме Б-га[15].

В этом небольшом псалме царь Давид говорит о зависимости Израиля от Е-га во все времена, особенно пред лицом злобного врага, "который готов поглотить нас живьем", (что имеет место почти все время).

Имеется также опасность "затопления нашей души бурными водами", что означает подвергаться не только физической, но и духовной опасности. Имеются многие соблазны и западни в нашей повседневной жизни как извне (в нашем окружении), так и внутри нас самих, угрожающие заманить нас в ловушку и поймать нас. И в то время как мы должны быть всегда начеку, мы должны также благодарить Б-га за то, что мы не стали добычей наших врагов, ибо только благодаря Б-гу "душа избавилась, как птица, из сети ловцов; сеть была разорвана, и мы спаслись". При всех наших собственных усилиях и ришительности мы сознаем все же, что "Помощь наша — в имени Превечного, сотворившего небо и землю".

"Сегодня первый день шаббата (недели), в который левиим читали в Бет-Амикдаше..."

Каждодневному псалму или Песне дня (Шир-шел-йом) предшествует введение в виде заявления: "Этот день является первым (вторым, третьим и т.д.) шаббата и т.д. На нашем святом языке (Лашон аКодеш) дни недели называются "Первый день" и т.д., как мы видим в первой главе Хумаша Берешит. Собственные имена дней недели на других языках (напр., воскресенье, понедельник и т.д.) являются пережитками времен языческих культов, когда каждый день недели посвящался другому божеству: солнцу, луне и т.д. (на немецком, английском и др. языках). На нашем святом языке нет места для языческих или христианских (воскресенье) названий дней недели[16].

Больше того, в еврейской жизни дни недели связаны со святым днем Шаббат, посвященным Б-гу. Каждый день недели получает свою долю святости и воодушевления от святого дня Шаббат. В Зоаре указано, что Шаббат является источником благословения для всех дней недели. В Талмуде называется иногда вся неделя "Шаббат". Наши мудрецы говорят также, что четвертая заповедь — "Помни день субботний, чтобы святить его" — указывает на то, что мы должны помнить о Шаббате каждый день недели. Соответственно этому, введение к повседневному псалму, гласит: "Сегодня... день Шаббата (т.е. недели, вместо аШавуа "недели")[17].

В Талмуде[18] мы находим источник обычая Дневного псалма, каждого отдельного псалма, который левиим распевали в каждый из семи дней недели, а также связи между данным псалмом и тем днем недели, в котором он читался.

В первый день недели левиим читали псалом 24, который начинается словами:

"Псалом Давида. Превечного — земля и что наполняет ее, вселенная и все живущее в ней" (стих 1).

Связь между этим псалмом и первым днем недели очевидна. В первый день мироздания Б-г создал небо и землю.

После первых двух стихов, говорящих о мироздании, псалом переходит к упоминанию о святейшем месте на земле — Горе Б-жьей и, Б,ет-Амикдаше, а также о человеке, конечной цели мироздания:

"Кто взойдет на гору Превечного и кто станет на святом месте Его? Тот, у которого руки незапятнаны и сердце чисто; который не возносил имени Моего всуе и не клялся ложно" (стихи 3-4).

"Незапятнанные руки" — это означает, конечно, что деяния этого человека и его поступки хороши; что он не совершил ничего предосудительного. "Чистое сердце" означает, что чувства человека и мысли его также хороши, он не питает к кому-либо злого чувства или предубеждения. "Не возносить имени Б-жьего всуе" означает не клясться именем Б-жьим в чем-либо таком, что и без того является неоспоримой истиной. "Не клясться ложно" (примененное здесь еврейское слово означает фактически "коварство") имеет в виду клятву, которая, вообще говоря, дана в подтверждение факта, имевшего место в действительности, и в то же время давший клятву поступил нечестно. В качестве примера наши мудрецы приводят следующий случай. Одному человеку был предъявлен иск на определенную сумму денег. Ответчик положил эти деньги в пустую середину своей трости и перед тем, как дать клятву, подал истцу эту трость с просьбой подержать ее[19]. К сожалению, мы часто слышим даже о высокопоставленных лицах, которые заявляют, что ничего "незаконного" они не совершают, и тем не менее их дела "темные", морально нечистые.

Человек — это "конечная цель" мироздания, сказано выше. Но только хороший человек, — человек, действия которого, его чувства и мысли хороши как в его отношениях с Б-гом, так и в делах, касающихся его ближних; только такой человек завершает и оправдывает на самом деле все мироздание собою.

Вторая половина псалма посвящена Царству Б-жьему:

"Поднимите, врата, верхи ваши, и возвысьтесь, двери вечности, чтобы вошел Царь славы!" (стих 7).

Создав человека, Б-г стал Царем, ибо не может быть царем тот, у кого нет подданных, над кем он мог бы царствовать. Адам стал первым подданным Царя Небесного, и он сразу же объявил о владычестве Создателя — "Царя вселенной". Поэтому псалом 24 стал важной частью как вечерней молитвы Рош-Ашана, так и раздела Малхуйот (молитвы о царствовании) в молитве Мусаф того же дня. Ибо Рош-Ашана, как мы все знаем, — это годовщина создания человека и "коронации" Царя царей.

Согласно мнению Ибн Эзра и других комментаторов, царь Давид составил этот псалом после того, как откупил у Аравны Иебусита участок земли, на котором был впоследствии построен Бет-Амикдаш (гора Мория). Этот псалом отражает радость Давида и его энтузиазм в связи с доставкой Святого Ковчега в Город Давида и помещении его под шатер[20]. В своем пророческом видении мог Давид видеть великолепное здание Бет-Амикдаша, постоянного Дома для Святого Ковчега; двери Святилища откроются тогда, чтобы впустить Ковчег, и Б.-жья слава появится перед всеми[21].

Стих "Поднимите, врата, верхи ваши" и т.д. повторяется еще раз (стих 9). Ибн Эзра объясняет это повторение таким образом, что оно относится к Третьему Бет-Амикдашу, который будет построен, когда Машиах придет, и который больше не будет разрушен. Согласно Таргуму, первый стих относится к дверям Бет-Амикдаша, в то время как второй имеет в виду двери Ган-Эдена. Согласно мнению других мудрецов, это относится к дверям небес. На самом же деле все эти интерпретации согласуются между собою, ибо сам Бет-Амикдаш назван Дверьми (или Вратами) Небес; и наши мудрецы говорят также, что Святилище здесь, у нас на земле расположено в точности под самым его духовным полностью ему соответствующим двойником на Небесах.[22]

Во второй день недели Песней дня является псалом 48, составленный потомками Кораха.

Связь между этим псалмом и вторым днем недели, как указано в Талмуде[23], можно найти в стихе "Велик Превечный и весьма прославлен во граде Б-га нашего, на Его Святой горе" (стих 2). Дело в том, что во второй день Мироздания Б-г "разделил все создания (на Верхние и Нижние миры) и распространил Свое владычество над ними". К этому добавляет Раши в своем комментарии, что, создав небесный свод, послуживший разделом между Верхними и Нижними мирами, Б-г стал Великим на небесах вверху, как и на земле внизу, а именно: в Его городе и на Святой Горе, где присутствие Б-жье особенно ощутимо.

Природа такого "раздела" будет лучше понята в свете объяснения рабби Шнеур-Залмана из Ляды, основателя Хабада[24]. До того, как Б-г "создал небесный свод и разделил между водою, которая под сводом, и водой, которая над сводом"[25], (называемого "небом")[26], не было раздела между небесами и землей, или между духовным и материальным. Обе эти субстанции были смешаны между собою; духовное не было чисто духовным, а материальное не было конкретно материальным. В виде примера: бочка с вином, в которой смешаны вместе вино и осадки; когда осадки отделены и падают на дно, вино наверху становится чистым, а осадки внизу густыми. Разделение между духовным миром и материальным имело место во второй день Мироздания, и тогда Б-г стал Велик. Но почему же Б,-г стал Велик только после этого раздела?

Ответ на это мы найдем опять-таки в Хабаде[27]. Алтер Реббе объясняет это следующим образом: царь не может быть таковым без народа. Другими словами: царь не является царем над своей собственной семьей и близкими родственниками; царь может царствовать только над его народом, над чужими ему людьми, его подданными, не являющимися его родственниками. Ангелы на небесах ближе к Б-гу, чем люди на земле. Но ангелы являются как бы "членами семьи" Б-га; ничего нет особенного в том, что они любят и почитают Б-га и подчиняются Ему. Более примечательным является то, что люди на земле признают царство Б-жье и подчиняются Его воле. Поэтому именно здесь, на земле, осуществляется в полной мере верховная власть Б-га. Тем более, что именно человеку предоставлена возможность выбора, признать или не признавать это верховенство Б-жье.

Наш физический мир, объясняет дальше Алтер Реббе, подобен городу[28]. Город состоит из ряда зданий и населен различными людьми. Наш мир также наполнен многими разлиичными материальными отличными друг от друга существами и вещами. Верховная власть царя чувствуется в городе, которым он управляет, а не в собственном дворце царя среди собственных его родных и членов семьи.

В этом заключается более глубокий смысл стиха, которым начинается псалом 48: "Велик Превечный и весьма прославлен... (где?) ... во граде Б-га нашего, на Его Святой Горе".

Раши в его комментарии на этот стих в Теилиме говорит, что здесь имеется в виду будущее, то есть дни Машиаха, когда Иерушалаим и Бет-Амикдаш достигнут высшей своей славы. И действительно; весь псалом — это гимн Иерушалаиму и Бет-Амикдашу. Однако здесь нет противоречия между комментариями Раши на этот же стих в Талмуде[29] и в Библии. Оба комментария верны. Ибо именно в те дни грядущего прихода Машиаха будет действительно чувствоваться и признано всем человечеством в самой высокой степени царство Б-жье, Его Верховная власть, и тогда будет тем самым выполнена цель и предназначение Мироздания.

В третий день недели читали левиим в Бет-Амикдаше составленный Асафом псалом 82 в качестве Песни дня.

Выбор для Песни дня именно этого псалма, чтобы распевать его в Бет-Амикдаше, объясняется в Талмуде[30] тем, что в третий день Мироздания Б-г создал сушу, и это подготовило землю к ее заселению, она стала готовой для появления на ней Его паствы, еврейского народа. Об этом намекает первый стих псалма: "Б-г стоит в среде Б-жьей паствы; Он судит среди судей".

"Б-г стоит" — это надо понимать в смысле "Б-г проявляет себя".

"Он судит среди судей (элоим)". В Торе[31] судьи названы "элоим", потому что они вершат суд, что является Б-жественным атрибутом, и объявляют свое решение именем Б-га. Весь псалом посвящен теме суда. Псалмопевец осуждает тех судей, которые судят несправедливо: "Они не знают, не постигают; они ходят во тьме; поколебались все основы земли" (стих 5). Без правосудия свет не может существовать, как говорят наши мудрецы в Мишна: "На трех основах мир стоит: на истине, правосудии и мире"[32]. Если нет правосудия, нет истины и нет мира, поколебались все основы мира.

Песней дня четвертого дня недели является псалом 94, начинающийся стихом "Б-же мщений, Превечный; Б-же мщений, воссияй!".

В четвертый день Мироздания заняли свои места в своих орбитах на небе большие светила — солнце, луна и звезды. Вскоре люди начали поклоняться им, считая, что они обладают собственной силой и могут благодетельствовать или вредить людям. Они не знали, что на самом деле имеется только один
Б-г, который любит только добро и справедливость. Люди считали, что имеется много богов, которых они представляли себе подобными себе; что некоторые из них добрые, а другие — злые; что есть среди богов и сильные и послабее. По мнению тех людей, не было среди богов справедливости, а потому не должно быть справедливости и среди людей. Сильный притеснял слабого, не боясь наказания.

В Торе Б-г часто предупреждал, что Он не потерпит несправедливость; что Он является Б-гом мщения, наказывающим злодеев и вознаграждающим праведников.

При виде стольких несправедливостей и жестокостей в мире, Псалмопевец обращается к Б-гу, Б-гу мщения, с призывом проявить Себя и наказать злодеев. "Вознесись, Судья земли, воздай мзду гордым" (стих 2).

Тем глупцам, которые думают, что Б-г не видит и не слышит плача притесняемых, Псалмопевец говорит:

"Поймите же, неразумные в народе! невежды, когда умудритесь? Ужели устроивший ухо не слышит? Если Он образует глаз, то ужели не видит?" (стихи 8-9).

Но Псалмопевец имеет также слово утешения для притесняемых. Человек не терпит зря; в этих страданиях имеется всегда целесообразность, — они очищают и крепят моральный облик страдальца. Тот, кто причиняет кому-либо страдания, будет, конечно, наказан за его злодеяния, но его жертва должна признать, что Б-г добр и что добро скрыто даже в самих страданиях. Страдания только временное явление; они являются не чем иным, как только, испытанием человека в том, насколько крепка его вера в Б-га; страдания являются средством привести человека ближе к Б-гу. Поэтому Псалмопевец говорит: "Блажен муж, которого Ты, Превечный, подвергаешь наказанию, и Торе Твоей учишь" (стих 12). Причинены ли страдания рукой злодея или пришли они от самого Б-га, человек должен сознавать, что Судья земли не сделает ничего несправедливого. В самое тяжелое время "Б-г мне в помощь" и "милость Твоя, Превечный, поддерживает меня" (стихи 17 и 18). Что касается злодеев, то "(Б-г) обратит против них собственное их насилие и их злом погубит их..." (стих 23).

Чтобы закончить радостной мелодией, добавлены сюда первые стихи следующего псалма (95), а именно: "Придите, воспоем Превечного, возликуем пред оплотом помощи нашей...".

Как можно было заметить, тема псалма 94 является некоторым образом продолжением псалма 82, Песни дня вторника.

В пятый день недели левиим распевали псалом 81 в качестве Шир-шел-йом (Песни дня). Он начинается словами (после стиха-оглавления, указывающего, что псалом составлен Асафом):

"Велите петь Б-га, силу нашу; ликуйте перед Б-гом Яаковлевым. Начните игру, подайте тимпан, сладкозвучную лиру и арфу".

Это славящий Б-га торжествующий псалом. Связь этого псалма с пятым днем недели кроется, по словам наших мудрецов, в том, что в пятый день Мироздания воды, землю и воздух заполнили живые существа. До этого мир был безмолвным; и только, когда поля и луга, горы и долы, реки и моря были заселены красочными живыми существами, каждый род и вид которых запел славу своему Творцу на свой особый лад, мир превратился в сплошную симфонию славословия Всевышнему, Создателю Вселенной.

Поскольку мы празднуем годовщину Сотворения Мира каждый год, в псалме следует тут же ссылка, относящаяся ко дню этой годовщины — к празднику Рош-Ашана:

"Трубите в рог в новомесячие, в новолетие, ко дню праздника нашего. Ибо таков закон у Израиля, (день) суда у Б-га Яакова" (стихи 4 и 5).

Затем следует стих (6), относящийся к Иосефу. Наши мудрецы говорят нам[33], что в день Рош-Ашана был Иосеф освобожден из заключения и занял самое высокое положение в Египте, уступая в этом только самому Фараону.

Продолжая в том же духе, Псалмопевец вспоминает вызволение евреев из египетского рабства и явление Б-га на горе Синай. И здесь мы видим еще одну связь между этим псалмом и пятым днем недели, ибо сыны Израилевы вышли из Египта именно в четверг[34].

Нам напоминают о готовности Б-га отвечать нам на наши молитвы и вознаграждать тех, кто полагается на Него. Ибо, как в случае с водами Мерива[35], когда Б-г испытал веру Израиля в Него, так и сейчас, каждый переживаемый нами кризис является испытанием нашей верности Б-гу (стих 8). Еврейский народ сурово предупрежден против неповиновения Б-гу, ибо только при условии соблюдения верности Б-гу может Израиль преуспевать. Поэтому Б-г взывает к нам:

"Если бы народ Мой слушал Меня; Израиль ходил бы Моими путями: Я тотчас покорил бы врагов его, обратил бы руку Свою на его противников" (стихи 14-15).

Заключительный стих говорит о чудесном пути, каким Б-г следил за благополучием еврейского народа во время его странствий в пустыне по дороге в Землю Обетованную, когда Б-г обеспечил евреев манной небесной и ключевой водой из скалы.

В шестой день Мироздания Б-г завершил "работу созидания", сотворив первые человеческие существа и "вдохнув" в них душу. Первый человек, Адам, был разумным существом, наделенным даром речи. Наши мудрецы рассказывают нам[36], что первым делом Адама было объявить Создателя царем Вселенной, посвятив себя и весь окружающий его мир служению Б-гу. Вот почему псалом 93 был выбран в качестве Песни дня для шестого дня недели. Этот псалом начинается:

"Превечньш воцарился, величием облекся; облекся Превечньш, силою препоясался — и упрочился мир, не поколеблется. Прочен Твой престол исконный, Ты превечен" (стихи 1-2).

Псалмопевец продолжает говорить "о реве рек и волн морских" — мощные народы угрожают поглотить мир, но Б-г в вышине мощнее их:

"Пуще рева вод многомощных, волн морских силен Превечный в высоте" (стих 4).

Последний стих говорит о свидетельствах Б-жьих, объя-вленных через Его пророков, которые пророчествовали о славе Б-жьей и о Его Святом доме (Бет-Амикдаше):

"Твои свидетельства весьма верны; дому Твоему, Превечный, подобает святость на долгие дни".

Точно так, как в то время, когда был сотворен "Адам, все человечество (ибо кроме самого Адама других людских существ тогда еще не было) заявляло о владычестве Б-га, будет оно и тогда, когда Машиах придет. Тогда все человечество признает Царство Б-жье на земле.

Хотя в настоящем томе Книги о молитвах разбираются только повседневные молитвы (молитвы будней), все же включена здесь также и Песнь дня Шаббата в целях полноты разбора этой темы, а также и потому, что это имеет явное отношение также и к будничным дням.

Шир-шел-йом (Песнь дня), которую левиим обычно распевали в Бет-Амикдаше в день Шаббат, представлял собою псалом 92 Теилима (Мизмор шир лейом ашаббат).

В седьмой день Мироздания все созидательные "работы" были прекращены и Б-г "отдыхал", и Он объявил этот день святым, днем отдыха.

Нет нужды подчеркивать, что слова "работа" и "отдых", касающиеся Б-га, не должны быть поняты дословно, в их прямом смысле, как их понимаем мы, человеческие существа. Ибо, когда человек совершает какую-либо работу или занимается какой-либо деятельностью, он расходует при этом часть своей энергии, и после рабочего дня он чувствует себя утомленным и нуждается в отдыхе. Б-г же не применил никаких усилий, чтобы создать вселенную, как написано: "Словом Б-жьим сотворены небеса и духом уст Его — все воинство их"[37]. Все было создано, Б.-жьим "словом", и все Мироздание не произвело никакого изменения в Творце, так же, как примерно, сказанные слова не вызывают никаких изменений в организме человека. В седьмом дне Б-г не создал ничего нового, за исключением самого субботнего дня — Шаббата — как дня отдыха и святости.

Мы, евреи, получили указание "равняться" по Б-гу во всех Его путях. Нам велено, например, работать все шесть дней недели, но отдыхать седьмой день, соблюдая этот день в святости. Поскольку мы состоим из тела и души, то заветы работать и отдыхать относятся как к телу, так и к душе. Другими словами: Шаббат имеет двойное значение — физическое и духовное. Первое означает только, что нам приказано приостановить любую из 39 видов созидательных работ и их подвидов, как оно ясно указано в Еврейском Законодательстве, перед заходом солнца шестого дня, в пятницу, и посвятить седьмой день — Шаббат— целиком Б-гу, для святых занятий. В этот день наша обычная жизнь совершенно меняется; даже наши материальные нужды — наша пища, одежда, наше житье-бытье, все это отличное, все особенное, по-субботнему, "шаббесдик". (Мы подчеркиваем слово созидательных работ при описании физических работ, запрещенных в субботу, ибо самое важное здесь не само физическое усилие, которое требуется для выполнения той или иной работы. Например, легче зажечь спичку или повернуть электрический выключатель, чем передвинуть тяжелое кресло с места на место в комнате. Однако зажечь спичку или повернуть выключатель в субботу запрещено, а передвигать кресло можно).

С другой стороны, Шаббат связан целиком с нашей душой которая также наслаждается "отдыхом" в Шаббат. Этим мы имеем в виду сказать, что в течение шести дней недели душа ведет нечто вроде борьбы, чтобы добиться своей цели привнести святость в нашу повседневную деятельность. Ибо мы, евреи, народ святой не только в Шаббат и Йом-Тов, но и каждый день в течение всего года. Мы не только молимся и выполняем Мицвот каждый день, но и вся наша деятельность, включая еду, питье и деловые занятия — все должно быть произведено в полном соответствии с Б-жьей волей, выраженной в Торе, в Еврейском Законе. Однако в течение шести дней недели это связано с известным усилием еще и потому, что тогда многое отвлекает внимание человека от Б-жествеиного. В Шаббате же наша душа получает с небес особую дозу святости и одухотворения (называемых "Нешама иетера" — "особая душа"). Так что в этот день святость приходит к нам без особых усилий, и мы наслаждаемся особой душевной радостью и покоем, называемыми Онег Шаббат.

Таким образом, Шаббат — это день, когда "приятно славить Превечного и петь наивысшему имени Твоему" (стих 2).

В более широком смысле, наша жизнь на земле подобна "рабочим дням" недели, в то время как наша потусторонняя жизнь подобна Шаббату, когда мы по настоящему будем наслаждаться плодами наших трудов на земле; наша Душа получает тогда высшую степень свободы от земных цепей и непосредственно близка к Б-гу.

Шаббат и будние дни подобны в известном смысле дневному свету и ночной темноте. В подобном же смысле наша настоящая жизнь в галуте подобна темной ночи, в то время как наше вызволение из галута приходом Машиаха, и изменения, которые произойдут тогда во вселенной, подобны зарождению нового дня. Это выражено в следующем стихе: "Чтобы возвещать благость Твою утром, верность Твою по ночам" (стих 3). "Утром" мы можем видеть Б-жью благость; "ночью" же мы должны полагаться на милость Б-жью, на Его верность, ибо она часто проявляется как "завуалированное благо".

Шаббат— это день, в который мы можем раздумывать над Б-жьими творениями и наслаждаться необычайной радостью от сознания величия Творца, как написано в псалме 92:

"Ибо Ты, Превечный, возвеселил меня творением Своим, о делах рук Твоих я ликую. Как велики дела Твои, Б,-же! Весьма глубоки помыслы Твои"
(стихи 5 и 6).

Шабба тпозволяет нам дать лучшую оценку всему порядку вселенной, сотворенной Б-гом, и глубже вникнуть в эти творения.

Б-г сотворил человека так, что ему предоставлен свободный выбор поступать во всем по своему усмотрению. Неизбежно поэтому появление и негодных людей, бунтующих против Б-га. Но Б-г является верховной властью, и Он — Б-г правосудия. Если нам кажется, что нечестивый преуспевает в жизни, то это только потому, что он идет к своей гибели; праведный же человек будет торжествовать. Эта мысль изложена в следующих стихах:

"Человек немыслящий не понимает, невежда не разумеет того, что когда цветут нечестивые, как трава, и растут все творящие зло, то это на их погибель вековечную. Ты же, Превечный, вечно возвышен... Праведный цветет, как пальма, возрастает, как кедр на Ливане; они посажены в дом Пре-вечного; будут цвести во дворах Б-га нашего; будут еще расти и в седине; будут тучны и зелены, дабы возвещать, что прям Превечный, оплот мой, и нет в нем неправды" (7-16).

"Праведный — (Цадик) будет цвести как пальма, как кедр на Ливане", говорит Псалмопевец. Наши мудрецы приводят[38] различные объяснения тому, что праведный подобен упомянутым здесь деревьям. Финиковая пальма высоко ценится за ее плоды и пользу, которую она приносит людям. Каждая часть дерева служит какой-нибудь полезной цели; ничто от этого дерева не пропадает. Его плоды, финики, питательны и дают финиковый мед. Ветви дерева используются для изготовления из них тентов, корзин и других полезных вещей. Ветвь пальмы служит также в кечестве Лулава, наиболее важного из так называемых "четырех видов растений", над которыми произносят в праздник Суккот особую бераха. В отличие от ветвей других деревьев, пальмовые ветви неделимы и символизируют единство Б-жье и единение с Ним; они также символизируют победу над внутренним врагом — Йецер Ара.

Кедр Ливана прославился своей стройностью, силой, долголетием. Кедры вечно зелены, статны и обладают сладким и свежим запахом. Чудесный Бет-Амикдаш царя Ше-ломо был построен из кедров Ливана.

По этой и по ряду других причин цадик часто приравнен к финиковой пальме и к кедру Ливанскому.

Подобно цадику среди людей является Шаббат по сравнению с другими днями недели. Цадик — это в совершенстве праведный человек; в нем нет ничего плохого; он абсолютно святой человек. Другие люди, не достигшие такого совершенства в своих деяниях и мыслях, могут быть очень хорошими людьми, но обладать все же некоторыми чертами, которые требуют улучшения и усовершенствования. Цадик называется "основой мира"[39]; ибо только благодаря цадику существует мир и через него оказываются люди благословленными, в дополнение к их собственным заслугам[40].

Таким же образом дни недели бывают святыми и мирскими. Нашим повседневным поведением в согласии со святой Торой и Мицвотмы привносим святость во все будничное и "возводим" обычные, мирские и материальные вещи на уровень святости. В Шаббат же все свято, и посредством Шаббата благословляются и остальные дни недели[41].

Больше того, Шаббат дает нам "попробовать" несколько из мира грядущего[42], когда все мы достигнем уровня цадика.

Наконец, нужно напомнить, что согласно нашим мудрецам, эта "Песнь на день субботний" (92) была составлена не кем иным, как самим Адамом[43]. И на самом деле, кто мог оценить дух Шаббата и дух святости этого дня лучше, чем первый человек, творение самих рук Б-жьих?

Поэтому важно и многозначительно то, что песнь Шаббату является также и гимном Цадику.

Псалом 27 — "Превечный свет мой и спасение мое" — включен в сиддур как особая молитва для чтения дважды в день в течение всего месяца Элул и большей части месяца Тишре (до Шемини Ацерет). Его читают сразу же после Песни дня (Шир-шел-йом) утром и перед молитвой Алену в предвечерней молитве Минха. (По нусаху Ашкеназ его читают в молитве Маарив вместо Минха).

Этот псалом выражает большую веру в Б-га, а также горячее стремление быть с Б-гом и радоваться этой близости. Псалом говорит также о любовной заботе Б-га и его защите. Эти чувства особенно подходящи для этого времени года, когда прощаются со старым годом и вступают в новый год.

Важное значение месяца Элул, время особенной Б-жьей милости и сострадания, в подготовке к новому году, объясняет Алтер Реббе, основатель Хабада, примером "царя в поле". Царь тогда легко доступен и особенно милостив[44].

Период "Десяти дней покаяния" — от Рош-Ашана до после Иом-Киппур — является, конечно, также временем особенной Б-жьей близости и прощения. Это именно то время, говорят наши мудрецы[45], которое имеет в виду пророк, когда он говорит: "Ищите Превечного, когда можно найти Его, призывайте Его, когда Он близко"[46].

Наконец Суккот, как один из Трех Праздников Паломничества, также очень благоприятное время для сближения с Б-гом.

В свете всего сказанного, и когда мы внимательнее присмотримся к некоторым стихам этого псалма, мы лучше поймем некоторые из причин, почему этот псалом включен в нашу повседневную молитву в течение указанного времени года.

"Превечный свет мой и спасение мое; кого мне бояться? Превечный крепость жизни моей: кого мне страшиться?" (стих 1).

Некоторые люди охвачены чувством одиночества, беспокойства или боязни, не зная фактически, чем это вызвано, Для такого угнетенного состояния нет никакой видимой причины извне. Такое чувство представляет собою нечто внутреннее, и почти всегда оно приходит от души. Душа, естественно, стремится быть ближе к Б-гу, ибо она является Б-жественной частицей. Это стремление удовлетворяется только в том случае, если повседневная жизнь еврея полностью отвечает воле Б-жьей; если еврей живет жизнью Торы и Мицвот. При другом же образе жизни, когда еврей сознает, что его жизнь проходит не по надлежащему руслу, он чувствует себя виноватым, а это порождает у него чувство боязни за последствия. Если даже он сам не знает, как это иногда бывает, чего именно ему не хватает, его душа все же чувствует это, и в результате — общее чувство неудовлетворенности, беспокойства или даже боязни, "неизвестно отчего".

Для того, чтобы избавиться от таких неприятных, удручающих чувств, нужно вернуться к Б-гу в полной уверенности, что Б-г не будет презирать и не оттолкнет от себя заблудившееся дитя Его. Наоборот, Б-г всегда готов приблизить к Себе всякого, кто ищет Его и взывает к Нему, и прежде всего в периоде наличия особой Б-жьей милости и прощения. Сознание того, что Б-г — Творец и Господин вселенной, благожелательное Провидение которого распространяется на каждого человека, в том числе и на него самого, а потому надо полагаться на бесконечную доброту Б-жью, — сознание всего этого рассеет темноту чувства одиночества и боязни.

Вот в чем смысл слов "Превечный свет мой и спасение мое: кого мне бояться?" и т.д.

Блаженной памяти мудрецы наши объясняют[47], что "Превечный свет мой" имеет в виду Рош-Ашана, а "спасение мое" — Йом-Киппур. Рош-Ашана и Иом-Киппур являются Б-гом данными нам великими и благоприятными моментами для внесения света и спасения в нашу повседневную жизнь в течение всего наступающего года.

"Когда приближаются ко мне злодеи, чтобы жрать мое тело, когда враги мои, недруги мои (идут) ко мне, то они претыкаются и падают..., если поднимается против меня война — и на это я надеюсь" (стихи 2-3).

Здесь царь Давид (выступая, как обычно, от имени каждого еврея в отдельности и всего еврейского народа в целом) заявляет, что его вера в Б-га не поколеблется, даже если опасность покажется реальной и неминуемой; даже когда он фактически окружен врагами или даже когда они начинают войну против него, он целиком полагается на Б,-га и уверен в Нем.

В более глубоком смысле упомянутые здесь "враги" и "война" подразумевают также, и преимущественно, внутреннего врага — йецер-ара, злые наклонности человека. Это коварный и опасный враг, который часто прикидывается другом (רשעים — "злодеи" — может означать также "друзья"). Иецер-ара соблазняет (и всегда побеждает) человека, пытаясь сначала сбить его с правильного пути, а затем не давать ему вернуться к Б-гу. Столкнувшись с таким положением, Давид заявляет, что "на это я надеюсь", то-есть на сознание, что Б-г — мой свет и мое спасениие.

В Мидраше[48] объясняется это таким образом, что слова "на это" (בזאת) имеют в виду все и каждый из десяти объектов, отмеченных в Торе словом זאת. Сюда входят: Тора, Завет, Шаббат, Иерушалаим и т.д. Ради каждого из этих объектов Б-г никогда не оставит Свой народ в час нужды.

Однако царь Давид горячо надеется, что все его враги, как внутренние, так и внешние, оставят его в покое, так что он сможет посвятить себя служению Превечному без помех. Поэтому он продолжает:

"Одного просил я у Превечного, того же буду искать: сидеть мне в доме Превечного во все дни жизни моей, созерцать утеху Б-жью и посещать Его Святилище" (стих 4).

Царь Давид заявляет, что если бы у него была только одна просьба к Б-гу, то он просил бы только, чтобы ему была дана возможность "сидеть в доме Превечного и созерцать утеху Б-жью".

Это напоминает нам одну просьбу, которую выразил его сын, молодой Шеломо, когда он унаследовал престол отца. Когда Б-г явился ему во сне и сказал: "Проси, что тебе Дать", мудрый молодой царь ответил: "Дай Твоему рабу понимающее сердце"[49]. Он не просил богатства, сил, чести и т.п., но "понимающее сердце". Бог дал ему это и вместе с тем также и все остальное.

Подобно этому, когда царь Давид просил "сидеть в доме Превечного", он имел в виду обречь мудрость Б-жью; но он пожелал еще "созерцать утеху Б-жью", что означает приобрести более глубокое познание мудрости Д-жьей. Постигнуть это можно, конечно, только путем изучения Б-жьей Торы и выполнения Его Мицвот. Одновременно это самый верный путь обеспечить Б-жью защиту и торжетвовать над врагами (стихи 5 и 6). Поэтому он умолял Б-га слушать его голос и милостиво ответить ему (стих 7).

"О Тебе говорит сердце мое: "ищите лица Моего"; и лица Твоего, Превечный, я ищу" (стих 8).

Раши объясняет слова "о Тебе говорит сердце мое" в том смысле, что они означают: мое сердце говорит от имени Б-га: "ищи лица Моего". Другими словами, еврейское сердце отзывается на постоянный Б-жий зов "Ищи лица моего" и отзывается на это: "Да, лица Твоего, Превечный, я ищу".

Еврейское слово для "лица" — паним (פנים) — означает также "внутри". И это не случайное совпадение, ибо лицо обычно отражает внутренние чувства и характер человека. Когда человек счастлив, воодушевлен, полон энтузиазма и т.п., можно видеть это на его лице. Доброта и доброжелательность также отражаются на лице человека.

И мудрость человека отражается на его лице, как говорит царь Шеломо: "Мудрость человека просветляет лицо его"[50].

Поэтому, когда Б-г говорит "Ищите лица Моего", это означает "Ищите Мое нутро", а внутренние, или существенные, качества Б-жьи — это святость, мудрость, благожелательность и другие Б-жественные качества, которым мы должны стремиться подражать. Этого мы можем достигнуть только глубоко вникнув в Б-жью святость и мудрость и следуя путями Б-жьими всем нашим сердцем и душой. Изучение Торы поверхностно или выполнение мицвот механически, по привычке, не даст нам всей благодати Б-жьего "лица".

Благожелательность и святость особенно связаны с Б-жьим "лицом". Мы находим это в Благословении коаним: "Да обратит Превечный на тебя светлое лицо Свое и помилует тебя" и "Да поднимет Превечный лицо Свое на тебя и даст тебе мир"[51]. В связи с Тремя Праздниками Паломничества мы находим завет Торы: "Три раза в году все мужчины должны являться пред лицо Превечного, Б-га твоего"[52]. В Бет-Амикдаше все евреи сходились "лицом к лицу" с Б-гом и видели собственными глазами святость и благожелательность Присутствия Б-жьего.

Интересно отметить, что когда Моше-рабену просил Б-га: "Покажи мне Твою славу", — Б-г сказал ему: "Ты не можешь узреть Мое лицо"[53]. Желание Моше увидеть, то есть понять внутреннее существо Б-жье не могло быть удовлетворено, ибо ни одно создание не может понять Творца. Но то, что не дано творческому уму понять, может быть прочувствовано. Во времена Бет-Амикдаша присутствие Б-га глубоко чувствовалось теми, кто присутствовал там во время Авода. Теперь, при отсутствии Бет-Амикдаша, подобное переживание может иметь место благодаря искренней молитве, проникнутой любовью к Б-гу и благоговения перед Ним, особенно в святые и радостные дни Иом-Това. Можно также иметь представление о таком переживании при изучении Торы и соблюдении мицвот, которые приводят человека весьма близко к Б-гу. Действительно, Тора и Мицвот являются тем "мостиком через водную преграду", который соединяет Создателя с его творениями, поскольку Б-жья мудрость и Его сокровенная воля содержатся в Торе и ее заветах.

"Ищите лица Моего" является поэтому центральной темой этого псалма, и это особенно применимо в месяцах Элул и Тишре, как упомянуто выше.

Ища лица Превечного, Давид в то же время надеется, что он будет достоин благоволения Превечного, и Он покажет ему лицо Свое. Поэтому он просит:

"Не скрывай лица Своего от меня... не отвергни ...о Б-же моего спасения" (стих 9).

"Скрывать лицо" — это нечто противоположное выражению "показать дружеское лицо". Мы предупреждены в Торе[54], что если мы отвернемся от Б-га, Б-г "скроет Свое лицо" и временно лишит нас Своей благожелательной бдительности и защиты, передав заботу о нас естественным элементам и силам. В этом случае несчастье получается двоякое: духовно — мы удалены от Б-га, и материально — мы оставлены на милость враждебных сил в окружающем нас мире. Мы поэтому молим Б-га не скрывать от нас лица Своего, ибо Он — единственное наше спасение.

"Ибо даже, если отец мой и мать моя покинули меня, Превечный примет меня" (стих 10).

В жизни человека наступает время, когда родители оставляют своих детей на их собственное попечение, или умирают и оставляют после себя сирот. Б-г же, наш настоящий отец, никогда не оставляет нас. Б-г всегда здесь, чтобы заботиться о каждом из нас. И это очень утешительно.

Царь Давид не довольствуется только тем, что чувствует себя в безопасности под любящим и заботливым оком Б-жьим. Он молит:

"Укажи мне, Превечный, путь Свой и веди меня стезей прямоты... Не предай меня воле врагов моих..." (стихи 11 и 12).

Царь Давид имеет здесь несомненно в виду не только своих врагов в виде различных людей, но и своих внутренних врагов, упомянутых им раньше (стих 2).

После того, как он выразил (стих 13) свою непоколебимую веру "увидеть Б-жественное блаженство в стране жизни" — немеркнущее счастье вечной жизни в будущем мире, царь Давид заключает этот многозначительный псалом обращением к самому себе и к каждому из нас:

"Надейся на Б-га; крепись и пусть усилится сердце твое, и надейся на Б-га" (стих 14).

По сефардскому варианту, как и по нусаху Ари, гимн "Эйн К'элокену", за которым следует выдержка из Талмуда о кеторет (курениях), читают ежедневно в утренней молитве после Песни дня и перед молитвой Алену, которой заканчивается утренняя молитва. По ашкеназскому варианту молитву Эйн к'элокену читают только в утренней молитве Шаббата и Иом-Това.

Гимн этот состоит из пяти строф.

Первая строфа:

Нет подобного нашему Б-гу; Нет подобного нашему Владыке; Нет подобного нашему Царю; Нет подобного нашему Избавителю.

Вторая строфа начинается словом "Кто"?: "Кто как наш Б-г" и т.д.

Третья — "Будем благодарить нашего Б-га" и т.д.

Четвертая — "Благословен наш Б-г" и т.д.

Первые три строфы образуют акростих אמת алеф от Эйн к'элокену, мем от Ми к'элокену и нун от Ноде ле-элокену.

Б-жье имя Элоким ("Б-г") обычно относится к Б-гу, скрытому в природе, к жизненной Силе, поддерживающей все существующее. Было отмечено[55], что числовой эквивалент (гиматрия) слова "Элоким" равен числовому значению слова атева (природа), а именно — 86. Элоким означает также "силу", так что Элокену означает не только "наш Б-г", но и "наша сила".

Б-жественное имя, образуемое четырьмя еврейскими буквами алеф, далет, нун и июд, означает "мой Владыка" или "мой Господин". Оно относится обычно к Б-гу, проявляющему Себя в природе — в естественном строе и так называемых "законах" природы. Он Владыка и Господин вселенной. Обращаясь к Б-гу этим именем, мы подтверждаем нашу подчиненность Б-гу и наше отношение к Б-гу, подобное отношению раба к его Господину.

Титул "Царь" прилагается часто к Б-гу в том смысле, что мы являемся Его добровольными и счастливыми подданными, которые пользуются особенно благосклонным и милостивым Его царством над нами, за что мы обязаны Ему непоколебимой верностью. Отношение между царем и его подданными более близкое, чем господина и его раба.

Наконец мы обращаемся к Б-гу как к нашему Избавителю, ибо к Нему мы всегда возвращаемся в трагическое для нас время, уверенные, что Он нас спасет, заслуживаем ли мы этого или нет, как Он спасал уже нас в прошлом неоднакратно на протяжении многовековой истории нашего народа в изгнании.

Упомянутые выше имена, или атрибуты, Б-жьи представляют собою некоторые аспекты Б-га как нашего "личного" Б-га, с Которым нас связывает близкое родство. Помимо этих трех имен Б-жьих, имеются еще другие различные Б-жьи имена, указывающие на Б-жьи достоинства, которые вне и выше нашего человеческого разума, ибо мы никогда не сможем понять характер и существо Б-га, нашего Создателя.

Заявив, что нет подобного нашему Б-гу, Владыке, Царю и Избавителю, и что никто и ничто не может сравниться с Ним, мы продолжаем: "Будем признательны (также благодарны) нашему Б-гу" и т.д., что очевидно, и следует нам делать.

Наконец мы говорим: "Ты тот, кто является нашим Б-гом" и т.д. Мы имели уже случай отметить, что иногда мы обращаемся к Б-гу во втором лице единственного числа (Ты), иногда в третьем лице единственного числа (Он), а еще чаще в обеих формах вместе (Ты Тот). Первая форма указывает на наше непосредственное обращение к Б-гу с фамильярностью, как если бы мы находились пред самым лицом Предвечного. Однако, когда мы приближаемся к В-гу, мы сознаем также, что Б-г скрыт от нас, и это выражается формой третьего лица, как если бы мы говорили о ком-либо, кто не находится непосредственно перед нами. Таким образом, наше отношение к Б-гу состоит из двух форм — из отношения "Ты" и отношения "Он". Когда мы чувствуем, что Б-г близок нам, мы должны тут же признать, что Он все же очень далек; и когда мы чувствуем, что Б-г далек от нас, мы в то же время должны сознавать, что Он все же близок. Это объясняет также, почему большинство берахот, которые мы произносим, содержат обе формы обращения; они начинаются словами "Благословен Ты" и т.д. — во втором лице, а затем переходят к третьему лицу.

Гимн "Эйн к'элокену" предшествует следующему затем отрывку из Талмуда[56] о составе кеторет (курений), которые воскуривались некогда в Бет-Амикдаше дважды в день — утром и вечером. Об этом речь шла выше[57].

Затем следует другая выдержка из Талмуда[58]:

"Школа Элияу учит: "Тот, кто изучает еврейские законы каждый день, обеспечен будущей жизнью, как написано: "Пути Его — вечные"[59], не читай "пути" (алихот), а "законы" (алахот).

Игра слов алихот — алахот напоминает нам, что, следуя путями иудаизма в соответствии с Алахой, приходят к вечной жизни.

Изучение Торы делает человека ученым в области Торы, а такие ученые увеличивают мир и гармонию на свете, в их собственном мире (внутренняя гармония и спокойствие духа), и во всем мире в целом. Это является темой также следующего затем еще одного талмудического отрывка[60]:

"Рабби Элазар от имени рабби Ханина говорит: изучающие Тору распространяют мир в мире, как сказано: "И все сыновья, твои ученики Б-жьи, и велик мир сыновей твоих"[61]. Читай не "сыновей твоих" (банаих), а "строителей твоих" (бонаих)".

Игрой слов банаих — бонаих нам вновь напоминают здесь, что дети, обученные знаниям Торы, любви к Б-гу и благоговению перед Ним, являются настоящими созидателями гармонии и мира на свете. Ибо только после того, как человек достигнет полной гармонии и мира у самого себя, что достигается познаванием Б-га, только после этого он в состоянии способствовать наступлению мира во всем мире.

Некоторыми избранными стихами из Теилима заканчивается эта часть сиддура на тему о мире и о том, как мир тесно связан с Торой:

"Обильный мир любящим Твою Тору, и нет у них преткновения"[62].

"Да будет мир в укреплении твоем, спокойствие в чертогах твоих.

Ради братьев моих и друзей моих я говорю: мир тебе!

Ради дома Превечного, Б-га нашего, я желаю благо тебе"[63].

"Б-г даст силу народу Своему, Б-г благословит народ Свой миром"[64].

"Сила", которую Б-г дает Своему народу, — говорят наши мудрецы[65], — это сила Торы, которая является также источником мира.

Молитвой о мире является последняя из Восемнадцати Бенедикций (Шемоне эсре), и темой о мире заканчиваются также молитвы, следующие за молитвой Шемоне эсре. Когда эту молитву читают в синагоге коллективно (не менее десяти молящихся), читают кадиш д'раббанан после этих избранных мест из Талмуда и библейских стихов. Гимном Алену завершается вся утренняя молитва.

Последней молитвой всех каждодневных молитв — Шахарит (утренней), Минха (предвечерней) и Маарив (вечерней), а также субботних и праздничных молитв, является известная молитва Алену лешабеах — "Нам надлежит славить". Молитва начинается словами:

"Нам надлежит славить Владыку всей вселенной... Творцу начала за то, что не сделал нас подобными племенам других стран и не сравнил нас с семействами земли..."

Это очень древняя молитва. Знаменитый Рав-Ай-Гаон, последний из вавилонских гаоним, определяет[66], что эта молитва была составлена преемником Моше-рабену — Иошуа, когда он вел сынов Израилевых в Землю Обетованную. (Начальные буквы первых строф, читаемых в обратном порядке, составляют имя "Ошуа"). Когда Иошуа готовился поселить еврейский народ на Святой Земле, он напомнил евреям этим гимном, что они отличны от ханаанских народов и других народов и племен на земле; они "поклоняются суете и пустым вещам".

"Мы же преклоняемся, повергаемся и исповедуемся перед Царем царей, Пресвятым (благословен Он), который распростер (создал) небеса и основал землю".

Что это очень древняя молитва, видно также из самого текста, который совершенно не упоминает о нашем возвращении в Цион и о восстановлении Бет-Амикдаша. Если бы эта молитва была составлена после разрушения Бет-Амикдаша, то в нее наверное было бы включено моление за наше возвращение на нашу Святую Землю.

Великий амора Рав, который был современником Шемуэля, сделал эту молитву частью дополнительной службы — Мусаф — праздников Рош-Ашана и Иом-Киппур[67]. Она читается в эти дни очень торжественно, и хазан, как и все молящиеся, падают при этом ниц в синагоге. (Это, как и при чтении определенных частей Авода в Иом-Киппур, описывающих службу Первосвященника в Бет-Амикдаше, единственные случаи, когда мы падаем ниц во время наших молений).

Алену — это очень важная молитва, и все должны ознакомиться с нею. Еврейский закон требует, чтобы при чтении этой молитвы в синагоге все присутствующие присоединились к ней, даже те, которые уже раз читали ее или только что вошли в это время в синагогу. Известно, что на протяжении последних 600—700 лет эта молитва завершала собой все синагогальные службы; но, как сказано, она была известна и читалась за много лет до этого.

На протяжении всего мрачного средневековья, когда евреев преследовали и часто сжигали живьем на кострах, многие евреи-мученики читали Алену умирающими устами. Ибо этой молитвой они подтверждали свою бессмертную веру в единого и единственного Б-га в надежде, что наступит день, когда все народы мира признают Б-га. Хотя они умирали за свою веру, они объявляли свою благодарность Б-гу за то, что Он не сделал их подобными своим преследователям, "что Он не дал нам такого удела, как им, такой судьбы, как всему этому скопищу".

Рабби Иосеф аКоен, автор труда Эмек Абаха ("Долина Плача"), где он описывает преследования евреев в его время, рассказывает историю многих евреев-мучеников, умерших на костре в городе Блуа, во Франции, в 1771 году. Когда огонь сжигал их, святые мученики запели странную песню. Церковники, собравшиеся, чтобы засвидетельствовать смерть их жертв, удивились странному пению умирающих евреев; позднее они дознались, что евреи пели гимн Алену лешабеах.

Неудивительно, что христиане в различных странах не любят эту молитву. Презренные предатели-евреи, которые из-за погони за деньгами, честью или властью перешли в христианство, часто клеветали на эту святую молитву и обвиняли ее в том, что она направлена против церкви. Они указывали на слова (взятые из книги пророка Иешаяу): они поклоняются никчемным вещам и пустоте и "молятся богу, который не спасает[68]" (слова, которые следуют за первой строфой, приведенной выше, и после которых начинается строфа "мы же преклоняемся"), и утверждали, что это были нападки на церковь. На самом же деле, как упомянуто выше, эта молитва составляла часть дополнительной молитвы — Мусаф — в дни Рош-Ашана уже во времена Рава, намного раньше появления христианской церкви в Вавилонии; она явно относится к идолопоклонству того времени или даже времен Иошуа. Но это не имело значения для врагов еврейского народа, поскольку, это могло служить для них поводом к преследованию евреев. Поэтому цензоры повсюду распорядились убрать из этой молитвы указанные выше слова или же вовсе запрещали эту молитву. Многие ученые раввины пытались доказать абсурдность этого обвинения против молитвы Алену, среди них такой знаменитый ученый, как рабби Менаше бен Исраел, написавший об этом целую главу в своей книге "В защиту евреев". Он рассказывает также интересную историю о молитве Алену. Султану Селиму случилось прочесть эту молитву в переводе на турецкий язык в еврейском молитвеннике. Молитва произвела на него такое большое впечатление, что он сказал: "Поистине, эта молитва может служить любым целям; не нужно других молитв". Однако на протяжении многих веков молитва Алену подвергалась строгой цензуре, и "оскорбительные" слова были изъяты из текста. Теперь же эти слова могут вновь быть включены и занять свое место в молитве.

Выразив нашу благодарность Б-гу за то, что нам дана привилегия служить Ему, мы продолжаем, заявляя:

"Он Б-г наш, нет другого. Поистине Он наш Царь; нет ничего помимо Него, как написано в Его Торе: "Познай ныне и прими себе к сердцу, что Превечный есть Б-г на небе вверху и на земле внизу; нет ничего другого"[69].

Этим заканчивается первая часть молитвы Алену. Попытаемся суммировать содержащиеся в ней идеи: Нам надлежит славить Б-га, Господина всех вещей, и объявить Его Творцом вселенной. Мы счастливы тем, что Он избрал нас из среды всех народов мира, чтобы дать нам Его Тору, ибо иначе мы остались бы такими же невеждами и такими же жестокими, как язычники. Мы объявляем и заявляем, что Б-г един на небе и на земле и что поистине нет ничего, кроме Него. Все, что мы видим вокруг себя, вся природа, ничто не отделимо от Б,-га; все это только представляет собою тот путь, которым Б-г делает Себя познаваемым для нас. Все существующее существует только благодаря тому, что Б-г поддерживает это существование. Эту мысль мы обязаны освоить и помнить об этом сегодня и каждый день; мы должны всегда раздумывать над этим в нашем сердце и никогда, ни на минуту об этом не забывать.

Во второй части Алену сказано:

"Посему надеемся на Тебя, Превечный, Б-же наш, увидеть вскоре красу могущества Твоего в удалении мерзости с земли, и в полном истреблении идолов, чтобы усовершенствовался мир в царстве Всемогущего и все человечество призывало имя Твое, обращая к Тебе всех нечестивцев земли; все жители мира познают и уведают, что пред Тобою должно преклоняться всякое колено, присягать всякий язык. Пред Тобою, Превечный, Б-же наш, будут преклоняться и падать; славе имени Твоего дадут почет, и все примут на себя иго царства Твоего, и Ты вскоре станешь царствовать навеки. Ибо Тебе принадлежит царство, и во веки веков будешь царить на славу, как и написано в Торе Твоей: "Б-г будет царствовать во веки веков"[70]. Еще сказано: "И Б-г будет Царем над всею землею; в тот день Б-г будет един и имя Его едино"[71].

В этой прекрасной молитве мы выражаем нашу горячую надежду на то, что наступит тот Великий День, когда всякое идолопоклонство и зло исчезнут и все человечество, даже самые огрубевшие люди ("сыны плоти") признают верховенство Б-га. Подчинят себя Б-жьему руководству и нечестивые люди; и хотя они сделают это не столь охотно и радостно, как еврейский народ (сравнить с молитвой перед Шемоне эсре, где говорится: "И царство Его они [сыны Израилевы] охотно приняли на себя; Тебе возглашали они песню с великой радостью и говорили все: "Кто, как Ты" и т.д.), они все же примут "иго" Б-жьего царства с совершенной покорностью, и Б-г примет всякого и будет Царствовать над всей землей.

И тогда "Б-г будет един и имя Его едино" или "Б-г и имя Его будут едины". Ибо в настоящее время много людей принимают на себя Б-жье управление только "по Его имени". Большинство людей, как правило, не видят и не сознают и уж, конечно, не чувствуют глубоко, что Б-г "лично" здесь, управляет миром и делами людей. Люди не сознают, что Б-жье Провидение распространяется на каждого человека в отдельности и на мельчайшую деталь его повседневной жизни. Если бы люди сознавали это и чувствовали, то у них было бы большее ощущение обеспеченности и довольства. Некоторые люди говорят даже, что Б-г следит за нами "издали", редко вмешиваясь в историю народов или в жизнь отдельного человека. Эти ошибочные взгляды порождают "разрыв" между Б-гом-Творцом вселенной и Царем и Владыкой мира; Он и Его имя представляют собою как бы две различные вещи.

Искусственный разрыв между Б-гом и Его именем, о котором упомянуто здесь, можно лучше представить себе на примере монархического строя на земле. Личность царя и величие его царства можно видеть и почувствовать в царском дворце или в столице, где присутствие самого царя более всего ощутимо. В остальной же части империи царь управляет только именем своим, так сказать, "путем управления на расстоянии", через его чиновников и при помощи декретов и указаний. Некоторые люди, те, которые живут далеко от царя, могут совершенно не знать царя и думать, что чиновники управляют сами по себе.

Примерно таким же образом часто не замечают "самоличное" управление Б-гом всем большим миром и "малым" миром каждого отдельного человека, потому что людям кажется, что они находятся под непосредственным управлением сил природы. Вот таким образом и началось идолопоклонство. Вместо того, чтобы осознать, что имеется только один Б-г, Создатель и Господин всех сил природы, люди начали поклоняться многим различным силам природы. Некоторые люди признали в этих силах царских "слуг", но таких, которые обладают собственной волей и силой; которых нужно постоянно задабривать. Но даже и те, которые оказались достаточно мудрыми, чтобы понять, что позади каждого "чиновника" стоит авторитет царя, они все же в большинстве случаев не знают все величие царя; они знают его только по имени, признают его авторитет. Но вот однажды царь решил посетить даже самые отдаленные уголки его царства и появиться перед всеми его подданными, так чтобы они могли познакомиться с ним лично и видеть его и его величие[72].

В молитве Алену мы выражаем нашу непоколебимую веру в то, что наступит тот день, когда Б-г "появится" во всем Своем величии перед всем миром, так что все увидят и признают Его и подчинятся Его власти. "Тот День" — это день, о котором пророчествовали наши пророки; день прихода нашего праведного Машиаха, посланного Б-гом, чтобы установить Его владычество на земле. Тогда все люди признают абсолютное единство Б-жье.

Вслед за Алену читают каддиш. Если среди молящихся имеется кто-нибудь, соблюдающий траур по близкому умершему в течение первого года со дня смерти, то он читает вслух каддиш; во всяком случае следует читать этот каддиш (в миньяне, конечно), поскольку в нем повторяются слова Алену, а именно: "Да возвеличится и святится великое имя Его...", которые также относятся к эре Машиаха.

Принято читать после Алену следующие три многозначительных стиха:

"Не бойся внезапного страха и пагубы нечестивых, когда она придет"[73]. "Замышляйте замыслы, но они рушатся; говорите слово, но оно не состоится, ибо с нами Б-г"[74].

"И до старости вашей Я тот же буду; и до седины Я же буду носить вас; Я создал и буду носить, поддерживать и охранять вас[75]".

Первый из приведенных здесь стихов советует нам не поддаваться страху, ибо страх парализует человека и вреден сам по себе. Даже, когда нечестивец здесь и он строит козни, чтобы погубить мир, не нужно его бояться.

Второй стих говорит о том, почему нам не следует бояться. Ибо мы говорим нашим врагам: "Вы можете замышлять злобные планы и угрожать нам вашими злодеяниями, но из этого ничего не получится, "ибо с нами Б-г".

В третьем стихе пророк заверяет нас, что как бы долго ни продолжался галут, Б-г всегда будет "носить" нас. Мы являемся Б-жьей "ношей", и на Его ответственности находимся, а потому Б-г никогда не сбросит с Себя эту ношу, ибо наше изгнание и рассеяние, наше нахождение среди народов мира — это тоже дело рук Б-жьих. Поэтому Он, конечно же, спасет нас от наших врагов и вызволит нас из изгнания.

Источник обычая читать именно эти стихи и, во всяком случае, о важности этих стихов можно найти в Мидраше на книгу Эстер. Наши мудрецы рассказывают, что когда Мордехай узнал о злостном декрете, добытом Аманом, чтобы истребить всех евреев, он вышел на улицу, и здесь встретились ему три еврейских мальчика. Он попросил каждого из них пересказать ему что-нибудь из их утреннего урока в хедере. Первый мальчик процитировал стих: "Не бойся...", второй — второй стих, упомянутый выше, а третий — третий стих. Тогда Мордехай понял, что еврейский народ не должен бояться своих врагов; что замыслы Амана не осуществятся и что Б-г вызволит евреев из всех бед. Его уверенность укрепилась еще и тем, что он знал, что до тех пор, пока еврейские дети посещают хедер, изучают Тору и соблюдают мицвот, Б-г никогда не оставит Свой народ. Мордехай собрал тогда всех еврейских детей и воодушевил их на еще большую преданность Торе. В этот самый момент зловещий декрет Амана был аннулирован на Небесах[76].

Принято, наконец, добавить и следующий стих:

"Конечно же, праведные будут славить имя Твое; непорочные будут обитать перед лицом Твоим"[77].

Мы, еврейский народ, о ком пророк сказал: "И народ Твой все праведные[78]" и т.д., должны всегда благодарить Б-га, особенно же, когда изгнание закончится и мы будем обитать в наглядном присутствии Б-га.

Указанный выше стих, который заключает собою весьма трогательный псалом Давида[79], в котором мы молим о спасении от нечестивого человека и заявляем, что "Б-г — крепость моего спасения", является также подобающей концовкой каждой из трех каждодневных молитв.