Сказал раби Шимон бен Халафта: Не нашел Всевышний ничего другого, способного вместить Его благословение Израилю, кроме мира — как сказано: "Б-г даст Своему народу мощь, Б-г миром благословит народ Свой"
(Конец трактата Окцин).

Каждому, кто водворяет мир в дом свой, засчитывается так, словно он водворяет мир во всем Израиле - у каждого еврея. А каждому, кто сеет ненависть и соперничество в своем доме, засчитывается так, словно он возбуждает ненависть и соперничество Во всем Израиле.
Потому что каждый царь в своем доме (А вот дераби Натан, 28).

У еврейского дома есть много характерных признаков, которые говорят о его достоинствах по сравнению с другими домами. Еврейский дом отличается связанными с ним Б-жественными заповедями и украшен добрыми делами, совершаемыми в нем, число которых невозможно измерить. Есть заповеди и добрые дела каждого дня, есть и такие, что появляются лишь время от времени: в отношениях супругов между собой, в их отношениях к другим людям, в их отношениях со Всевышним, в их отношениях с детьми; есть такие, что существуют только в пределах дома, есть и такие, что выходят за его пределы... Нельзя их вместить в одну книгу, поэтому упомянем только некоторые, касающиеся самого ведения домашней жизни, на которых основываются и из которых вырастают все остальные.

Первое место по праву должен занять домашний мир. С него мы и начнем.
Где и когда мир важнее всего? Дома, в отношениях между близкими, когда есть достаточно причин для ссоры и сердце полно гнева, — вот тогда мир важнее всего.

Дня того, чтобы сохранить мир, надо знать, что ему препятствует, и учиться этого избегать. Избежать ссоры со всем миром не слишком трудно: стоит только войти в свой собственный дом - и ты избавился от всех твоих недругов. Но во сто раз труднее удержаться от ссоры в стенах своего собственного дома, а если уж она разразилась - куда убежишь от нее? Поэтому если ты стремишься к миру, обрати внимание на те препятствия, которые подстерегают тебя именно в твоем собственном доме.

Если человек начинает ссору в своем доме только потому, что желает исправить что-то действительно дурное, то что получается в итоге?
Вместо того, чтобы избавиться от малого зла, он делает большее зло,
потому что больше всего Всевышний ненавидит распри и людям они более всего отвратительны.

Разумеется, каждому заповедано удалять из своего дома все дурное и непристойное, но все-таки более важная заповедь и более настоятельное предостережение - избегать распри. Если можно совершить и то и другое одновременно - что может быть лучше! Но если и то и другое сразу сделать невозможно, то сохранение мира превыше всего. Всегда следует стремиться
к миру, и тогда с течением времени, все остальное также исправится.

Когда же поступают иначе: отбрасывают мир ради чего-то другого, то не будет ни мира, ни того, что желаемо. Дом превращается в сущий ад, полный злости и гнева, в котором каждый ссорится с другим и с самим собой. И что же достигнуто? То, что должно было быть исправлено, исправить не удалось, а мир в доме потерян! Но тот, кто ставит превыше всего сохранение мира в доме, наслаждается миром и покоем, тишиной и безопасностью, согласие царит между ним и его домочадцами, и дом его — настоящий Ган-Эден!
Мир - это броня против любого вторжения, и даже если в какой-то миг покой нарушается, он тут же восстанавливается доброй волей к миру, взаимной любовью и назиданием, сказанным спокойно и мягко.

Человек должен всегда и постоянно беречь мир в своем доме, "ибо каждый — царь в своем собственном доме" (Авот дераби Натан,28). Это значит, что вся деятельность человека вне дома не оказывает на него особого воздействия: там он — словно прохожий путник, образ и дела которого скоро стираются из памяти. Но то, что человек делает в своем доме, и то, как он себя ведет в нем, сильно воздействует и на него самого, и на других, словно деяния царя и образ его правления царством. Если мир существует в присутствии царя, значит он действительно существует. Но если его нет в присутствии царя -его вообще нет на свете.

И еще: власть может существовать только с миром воедино, а если нет мира, то и власти тоже нет. Если над самим собой нет у него власти — так как же он может властвовать над другими, и .как же сохранится под его властью его царство?!

Что мешает миру в доме

Человеку, намеревающемуся построить семью и дом, следует с самого начала составить себе верное представление о препятствиях, которые мешают миру в доме, потому что тот, кто знает о грозящей опасности прежде чем она появилась, может легче избавиться от нее, код да она уже здесь.

Человеку свойственно чувствовать себя царем в собственном доме, поэтому он хочет и требует, чтобы к его словам прислушивались домочадцы. Более того: он хочет, чтобы они угадывали его желания и исполняли их раньше, чем он сам их выскажет.

Это ощущение и эти требования по сути своей отнюдь не являются пережитком тех времен, когда мужчина завоевывал женщину и подчинял ее себе, это также не результат какого-то общественного договора, привычки или просто дурного нрава. Это — закон природы, который Творец внедрил
в Свои творения ради их же блага и мира. Мы уже упоминали, что дом и семья подобны маленькому царству, а в одном царстве не могут править два царя - "два царя не пользуются одной и той же короной". Многими венцами увенчана хозяйка дома: разумением, красотой, любовью и милосердием,
но царский венец подходит только для головы хозяина, мужчины. И каждый, кто пытается изменить этот закон природы, подвергает себя опасности и причиняет зло собственной семье. Мужчина всегда будет чувствовать себя повелителем, и все время, пока это чувство не будет правильно понято членами его семьи, в этом будет крыться постоянная угроза миру и благополучию дома.

Что это значит? Если поведение и дела членов семьи свидетельствуют,
что они не утруждают себя пониманием того, что хочет от них глава семьи, — это уже начало раздора. Еще хуже, когда даже его слова не принимаются
к сведению, тем более, когда домочадцы намеренно делают обратное, чтобы показать ему, что он ничем не выше их. Но самое худшее, когда они полностью игнорируют волю главы семьи, словно его нет на свете: нет для него большего унижения, чем это!

С другой стороны, "царь" не может спокойно смотреть на то, как его "гвардия" восстает против него. Что он делает в таком случае? Выходит на "войну", чтобы "подавить бунт" и силой навязать свою власть. В гневе, ярости, меча громы и молнии... Начиная с этого момента и далее, мир в доме разрушен окончательно, и семья нуждается в помощи свыше. Потому что в тот момент, как началась "война", в дом приходит и прочно в нем поселяется ангел-истребитель, и все, кто находится в этих четырех стенах, будто сидят на вулкане или в утлой лодке посреди бушующего океана. Как бы ни обернулись события, нельзя выйти из них невредимым. Так сказали мудрецы наши: "Дом, в котором поселились распри, в конце концов разрушится"
(Дерех эрец зута, 9).

Кто же победитель в этой войне? Если "побеждают" домочадцы, пропадает честь их и слава: дом, в котором глава семьи унижен и порабощен, не заслуживает уважения. Если же "побеждает" глава семьи, силой подчиняя домочадцев своей власти, "венец" он свой спасает, но "царство" теряет: между ним и его близкими разверзается пропасть, и "нет царя без народа". Если же никто не добивается перевеса, и война тянется без конца, ее огонь пожирает всех, лишая всякого блага и удовольствия совместной жизни близких людей. Их дом превращается в ад.

Другой случай. Заработки главы семьи не достаточны для того, чтобы жить на широкую ногу; или — он зарабатывает более чем достаточно, но по складу характера склонен к бережливости, а между тем в своем доме он не видит заботы об экономии. Или наоборот, сам он человек с широкой душой и щедрой рукой, а в доме своем он видит, как из скупости отказывают в благе и себе, и другим, и он недоволен этим. Он говорит, но его не слушают. Он говорит снова, и просит, и убеждает, но тщетно. Или иначе: заработков главы семьи хватает, чтобы жить в достатке, но он ведет себя как скупец, потому что деньги ему дороже, чем его собственное достоинство и достоинство его семьи; домочадцы стыдятся его, но он остается при своем.

Еще случай. Человек скромен и желал бы, чтобы в доме было тихо и спокойно, но члены его семьи не склонны следовать его примеру. Они предпочитают подражать образу жизни соседей и знакомых, поведение которых, разговоры и манера одеваться не отличаются скромностью и сдержанностью, а зачастую даже прямо противоположны этому.

Или: человек, чей жизненный путь ясен и светл, его взгляды, его характер — проникнуты верой и нравственностью, и в этом вся его жизнь, только это заполняет все его мысли, и он, естественно, мечтает о том, чтобы весь его дом жил бы теми же идеалами, но ему не удается повлиять на своих домочадцев. Его образ жизни, его взгляды, его ценности для них неприемлемы, его пути — не их пути, его мысли — не их мысли, его дела —
не их дела.

Вот другой человек: весь он занят своими делами, представляющимися
в его глазах чрезвычайно важными, и он не оставляет себе свободной минуты, чтобы подумать о своих домашних делах, потому что они в его глазах не столь важны, как его собственные дела, или вовсе незначимы.
И когда он видит, сколько внимания уделяют ему домашние своим "пустякам", в его сердце поднимается возмущение: как могут они пренебрегать главным и заниматься такими мелочами! Более того: они и его пытаются втянуть в свои дела, и дают ему указания, что он может и чего он не может делать у себя в доме, и как ему вести себя со своими домашними!

Или: человек зарабатывает свой хлеб тяжким трудом и по праву считает,
что в это он вкладывает все силы. Он возвращается в свой дом и тут жена взваливает на него новую работу, ее, женскую, выдержать которую у него нет ни возможности, ни желания.

Бывают люди, по натуре своей замкнутые в себе, неохотно рассказывающие о своих делах другим и даже собственной жене. А есть люди, которым легче поведать о своих заботах чужим, чем самым близким людям. И хоть такой человек не может сам изменить свою природу, его жена и домашние не могут примириться с таким поведением, в котором они усматривают проявление пренебрежения и отчужденности... Они отравляют ему жизнь бесконечными упреками и назиданиями, не достигающими своей цели, а только вызывающими раздражение и отвращение.

Или другой человек: по роду занятий он постоянно вынужден общаться с большим количеством людей, вести с ними дела и волей или неволей слушать их речи и разговоры и принимать в них участие. К концу дня его язык немеет, уши глохнут, и все кости ноют; он ждет с нетерпением, когда же он сможет уединиться в своем доме и отдохнуть в тишине... А жена его целый день занимается домашним хозяйством в одиночестве, не слыша даже звука человеческого голоса, и ждет с нетерпением, когда же ее муж вернется домой и ей удастся немного поболтать?.. И вот он приходит - и обоих ждет горькое разочарование: он не может дать ей то, что ей желанно, а она —
то, что желанно ему, оба удручены и раздражены, и начинается ссора...

Во всех этих случаях и в подобных им домашний мир дает трещину, которая грозит увеличиться. Двери открываются настеж перед ангелом раздоров — пусть приходит, добро пожаловать! И он приходит, и поселяется в доме, и в конце концов может его окончательно разрушить, упаси Б-г! Но если знать об опасности заранее, можно ее предупредить и устранить ранее, чем она действительно придет.

Как спастись от ада споров

Сказал раби Ипай: "Весь мир существует лишь ради того, кто обуздывает себя во время ссоры" (Хулин,89а).

Спросили раби Зейру ученики его: "Откуда твое долголетие?" - Ответил он им: "Ни разу в жизни не проявил я гнева в моем доме... " (Мегила, 28а).

Твоя жена постоянно придирается к тебе; твоя жена транжирит, выбрасывает на ветер все твое состояние; твоя жена скупа и сокращает домашние расходы донельзя, или косо посматривает на твоих гостей и отваживает бедных от твоего дома; твоя жена крикливая женщина; твоя жена любит погулять; твоя жена — слушается любого, что бы ей ни говорили; твоя жена вечно сидит у соседей, или, наоборот, приводит их к себе в дом... Или еще: из-за твоей жены никто более не бывает в твоем доме; она зануда, постоянно надоедает тебе по пустякам и заставляет тебя делать то, что тебе не по нраву; она подозрительная, ни в чем не доверяет тебе и постоянно приписывает тебе то, чего у тебя и в мыслях не бывало... Твои домашние — упрямцы, не слушаются твоих слов, стремятся свернуть на дорожку, дурную в глазах твоих... Что делать?

Не затыкай уши, не отгораживайся, но внимательно слушай то, что говорят твои жена и домочадцы. Может быть, в чем-то и они правы, может быть,
не с одним тобой правота?

Если сам царь Давид сказал: "...К злодеям, на меня восстающим, прислушивается ухо мое", так тем более ты должен прислушаться к словам своих домочадцев, ведь жена любит тебя, а твои близкие — это твоя же плоть и кровь. Как же ты можешь подумать, будто истина и правота - только лишь на твоей стороне, а на стороне твоих близких - только противное?

Если же ты превозмог себя и прислушался к словам своих близких, без всякого сомнения ты узнаешь и поймешь, что терпишь от них не зря. Если ты человек настоящий и хочешь, чтобы слова твои были услышаны,— прежде всего перестань упрямиться, увертываться и оправдывать сам себя. Не стыдись взглянуть правде в глаза и сознаться: да, вы правы. И не думай,
что в результате они станут тебя презирать - нет! Тот, кто умеет признавать свои ошибки и правоту своих противников- вызывает почет и уважение, в особенности когда признание истины связано с ущемлением собственного самолюбия.

Все, что сотворено Всевышним, - идеально и прекрасно. Нет ни одного творения, которое не служило бы на пользу мира. Разобщение и раскол также творения Всевышнего и предназначаются, в конечном счете, только для блага мира. Есть множество вещей, которые могут существовать только благодаря своему разобщению: огонь и вода, моря и суша... И все же Всевышний не удостоил похвалы раскол и разобщение, в отличие от всех остальных творений. Раскол и распри неизменно дурны и горьки, даже тогда, когда возбуждающий их праведен в собственных глазах и имеет самые лучшие намерения.

Каждый, кто следит за соответствием вещей их первоначальному назначению, совершенствует мир. Однако тот, кто ради этого проявляет излишнюю ревность и затевает раздоры, действует неверными средствами и неизбежно теряет сторонников, и более того: восстанавливает их против себя. Если он видит, что его близкие не прислушиваются к его словам, следует покопаться в себе самом: может быть, он сам является причиной этого. Нет такого праведника на земле, который может быть настолько уверен в своем совершенстве, чтобы полностью отвергнуть все, что с ним не согласно. Наши мудрецы говорят, что "человек ближе всего себе самому" и в себе самом не замечает изъянов. Однако, если бы он был на самом деле столь совершенным и абсолютно чистым от всякой примеси дурного, все окружающие, естественно, притягивались бы к нему. Но если этого не происходит, а наоборот, они выступают против него, - это должно послужить предупреждением: вывери самого себя и исправь!

Тем более это справедливо, когда причиной раздоров между человеком и его домашними служит различие в роде их занятий. Не всякий может стать выше своих собственных дел и поступков. Человеку свойственно придавать своим делам излишнее значение и приуменьшать значение дел других людей, преувеличивать тяжесть своей работы— а чужую работу считать легкой. Все разногласия, возникающие по подобным поводам между мужем
и женой, ни в какой мере не оправдывают ссор, вызванных ими, потому
что в таких случаях правота и закон ни на одной, ни на другой стороне,
а посредине.

Мужчина имеет право на телесный и душевный покой, когда он после целого дня работы, тревог и волнений, возвращается под сень своего дома.
А жена имеет право услышать обращенные к ней мягкие и нежные речи мужа, поднимающие ее дух и веселящие ее душу после целого дня одиночества и ожидания мужа. Если оба нетерпеливы и не в состоянии дать другому то, чего ему недостает, — это их общий изъян, и ни один из них не в праве предъявлять претензии другому. В данном случае им не хватает понимания и терпения по отношению к другой стороне.

Впрочем, относительно понимания души другого супруга к мужу предъявляются большие требования, нежели к жене. Чаще всего его характер более открытый, его переживания, мысли и взгляды более доступны постороннему взгляду, в то время как у женщины все это скрыто от постороннего глаза, и этот покров - ее красота и достоинство. Мужчина лучше защищен от воздействия извне, чем женщина, более тонкая и чувствительная, более склонная к слезам. Душа ее тянется ко всему красивому, и потому ей более, чем мужчине, дорог порядок, любое нарушение которого задевает ее несравненно глубже, нежели мужчину. Его занятия - более концентрированы, и потому его душевное равновесие более устойчиво, ее занятия — рассеяны по большому пространству (различные и многочисленные обязанности по домашнему хозяйству, забота о детях и т.п.), и потому душа ее более ранима.

Не от сходства между супругами зависит их счастье, но от того, в чем они не похожи друг на друга. А если так, то различие между ними не должно приводить их к взаимному раздражению и вызывать ссоры. Самое лучшее для обоих — это почитать друг друга именно за то, в чем они друг от друга отличны, и в этом на мужчине лежит большая ответственность. Если муж не стремится познать душу своей жены, узнать и понять, почему она чувствует себя задетой чем-то, что в его глазах видится обыкновенным, пусть не пеняет на то, что она не открывает себя перед ним: он сам виноват в том, что она с ним не искренна, это он сам не верит ей или пренебрегает ею. С другой стороны, если она сама постарается познать его душу, узнать и понять его характер, то сможет понять его настроения и найти оправдание его поведению.

Вот человек — слабый и чувствительный, неспособный спокойно и хладнокровно справиться со своими проблемами. Если что-то его угнетает, ему из-за его уязвимости тяжесть кажется двойной. Поэтому он старается развлечься и забыть о своих проблемах. Он никому не доверяет своих тревог, а если возникает насущная необходимость поделиться с кем-нибудь, то выбирает для этого кого-нибудь чужого, но не свою жену. Он, этот чужой, лишь сию минуту вошел в суть его проблем и через мгновение забудет о них, он не пойдет с ним надолго в одной упряжке, но стоит только посвятить в эти проблемы жену, она-то уж о них не забудет, она насильно заставит его вплотную заняться их разрешением и сама будет молоть и перемалывать все то же — и сделает тем самым этот груз для него совершенно невыносимым.

Есть еще одна причина, из-за которой муж иной раз скрывает от жены то,
что открывает другим: говоря с посторонним, он поверяет ему лишь краешек действительного. Ведь причиной большинства его забот и тревог является собственная его слабость, и если он расскажет о всех своих проблемах, откроется и его слабость, а это уязвляет его более всего. Говоря с чужим,
он похвалами в свой адрес уравновешивает свое самобичевание -ведь тот не знает, что за всем этим скрывается. Но с женой это не пройдет — если он приоткроет ей хоть краешек, она узнает все, и он падет в ее глазах.
И даже если ему есть чем похвалиться перед нею, чтобы спасти свою честь — присущая ему деликатность и тонкость души не позволят похваляться перед своею женой, и потому он скрывает от нее все.

Два друга, два любящих человека - муж и жена: кому еще так знать друг друга, как не им? Во всех движениях души, во всех склонностях и желаниях они должны дополнять друг друга, все привычки или побуждения, несоответствующие идеалу прекрасного, должны быть оправданы ими друг в друге, и никогда не следует допускать возникновения разногласий.
И все-таки не каждая супружеская пара удостаивается этого. Иногда они недостаточно знают и понимают друг друга, а в некоторых случаях даже знание и понимание не помогают. Хотя они и умеют найти оправдание другому, но в минуту гнева не в состоянии овладеть собой. А если ярость спущена с цепи, тут уж не отличают правого от виноватого, и тогда сердца врозь... И все же, одно дело — тот, кто не сдержался и знает сам, что совершает оплошность, и совсем другое — кто приходит в ярость и ищет самому себе оправдание в этом. Поэтому для сохранения мира в доме надо хорошенько изучить все причины раздоров и внимательно проверить самого себя: действительно ли ты чист от грехов, которые видишь у близких, и вправду ли не в состоянии найти им никакого оправдания, и только потом — выставлять свои претензии...

Верный ответ

Жили были два человека, пристал к ним Дьявол, и каждый раз накануне субботы начинали они ссору. Случилось побыть у них раби Меиру, и три кануна субботы подряд удерживал их от ссоры, пока не помирил окончательно. Тогда услышал раби Меир голос Дьявола: "Ой, горе мне - выгнал раби Меир меня из моего дома!.." (Гитин, 52а).

Человек замечает в своем доме нечто недостойное и позорное, которое необходимо устранить. Он должен направить все свои силы на искоренение этого зла, чтобы не подумали его домашние, что если он промолчал, значит, он этим доволен. Однако он должен это сделать очень осторожно,
чтобы его вмешательство не принесло больше вреда, нежели пользы.

Есть много способов воздействия: тяжесть руки, окрик, едкое слово, (которое иной раз пронзает, словно острие меча), порицание, разъяснение, просьба и мольба, гневное молчание и молчаливое страдание... Для каждого из них может найтись подходящее место и подходящее время, тут не может быть никаких общих рецептов. Например, мудрецы сказали, что мужчина имеет право иногда разбить какие-нибудь вещи, чтобы показать своим домочадцам, как он разгневан их дурным поведением. Однако они же сами ограничили свое разрешение, указав, что речь идет о таких вещах, которые уже наполовину испорчены, и о таком мужчине, который способен сохранять хладнокровие, наружно изображая гнев. Поэтому чрезвычайно трудно сказать заранее, какова должна быть реакция, но все же можно как-то провести грани между отдельными ее видами.

Например, тяжесть руки, окрик, едкое слово - без всякого сомнения, самые трудные виды реакции и далеко не всякий человек сможет использовать их с пользой для дела, в то время как опасность, таящаяся в них, исключительно велика. Право на окрик принадлежит только разумному человеку, сердцем способному почувствовать и взвесить, насколько сильным должно быть высказанное - и то лишь, когда слышащий это тоже достаточно понятлив, чтобы воспринять это себе на благо. А в случае сомнения куда лучше избежать грозящей опасности, вообще отказавшись от применения подобных методов, хуже от этого не будет.

Слова раби Зейры "ни разу не проявил я гнева в моем доме" могут быть самым лучшим советом, пригодным для всех случаев, и каждый, кто ведет себя таким образом или принял на себя отныне следовать ему, может быть уверен, что не принесет себе ни страдании, ни ущерба.

Нет лучшего в порицании, чем самообладание в минуту гнева и молчание во время мук. Ничто не воздействует так, как молчание человека, сдерживающего свои чувства, страдание которого отражается только на его лице. Это производит неизгладимое впечатление на сердца любящих и близких, большее, чем тысяча упреков. Еще больше его увеличивает укор, сказанный спокойно и в подходящее время, после того, как пройдет гнев.
А самое подходящее время для порицания тогда, когда сердца вновь милы друг другу и переполняются любовью. Сдержанность в момент происшествия и упрек, высказанный спустя время, идеально соединяются воедино, порицание выходит образцовым и принимается к сердцу, оказывая настоящее воздействие.

У каждого человека есть множество способов оградить себя от гнева и ссор. Рассказывают об одном знатоке Торы, сшившем особую одежду, чтобы надевать ее в минуту злости и гнева. Сказал он: каждый раз, как захочу разозлиться, - не начну злиться прежде, чем надену этот наряд. Это была его ограда. Совсем уберечь себя от злости и гнева он не может, но оттянуть взрыв на время, которое требуется для того, чтобы переодеться, это он в силах, а тем временем злость проходит, и сердце успокаивается.

Человек, который ведет себя так, удостаивается увидеть как дом его становится не только обителью мира, но и источником его: мир светит из его дома и освещает то, что находится вне его. Человек чувствует себя царем в своем доме: все, что он говорит, встречает понимание. Дом, который строится на фундаменте мира и правды, заслуживает того, чтобы с него началось строительство народа: "и цари из чревел его выйдут".

Грамота расторжения

Раби Ханания от имени ради Пинхаса говорит: Во всей главе говорится "Б-г воинств ", а здесь (при упоминании о разводе) написано - "Б-г Всесильный Израиля", чтобы научить тебя, что не объединяет Всевышний Свое Имя с разводом, но только с Израилем одним (Иерусалимский Талмуд, Кидушин, 1).

Случается так, что небесные силы разверзают под ногами человека бездонную пропасть, и приходит беда к мужчине или к женщине. Беда,
с которой невозможно справиться. Один раз из тысячи или из нескольких тысяч случаев оказывается, что союз между двумя людьми, брачный союз, не удался и не может выйти удачным, пусть даже отдадут они все свои силы, все старания укреплению мира в семье - все будет напрасно, потому что нет человеку никакой опоры в его доме. На Небесах окончательно и бесповоротно решено, и вынесен приговор: эта пара не будет жить вместе в мире. Горе тем, кого постигает эта беда! Это - наказание, проклятие, посылаемое им с Небес. И хотя человек не в состоянии обратить проклятие в благословение, но ему даны разрешение и практическая возможность убежать от проклятия и тем самым спастись. Вот для этого-то сказала Тора: "И будет: коль не обретет приязни в глазах его, ибо нашел в ней нечто срамное — и напишет ей грамоту расторжения..." (Дварим, 24:1). Мудрецы наши определили и уточнили этот закон: в каких именно случаях бейт-дин (еврейский суд) выносит решение о настоятельной необходимости развода.

Если мир никоим образом не может установиться между этим мужчиной и этой женщиной, уж лучше, чтобы между ними стояла "грамота расторжения", разрывающая их связь и изолирующая их друг от друга. А почему? Потому что если мира нет, между ними горит огонь раздоров, и не погаснет он ранее, чем погубит их. А нет для Всевышнего ничего более ненавистного, чем раздор.

Жена предопределяется мужчине еще ранее, чем он сам создается, потому что так сказали мудрецы: За сорок дней до сформирования зародыша на Небесах объявля-ют: "Дочь такого-то — для такого-то!" Мужчина, ищущий себе жену, подобен ищущему пропажу; мужчина, который нашел себе жену и взял ее за себя замуж, словно нашел пропажу и вернул ее на место. И он и она росли когда-то из одного корня, а с момента заключения брачного союза они вновь соединяются воедино. Вот потому-то брачные узы — это узы истинные и вечные. И все-таки дана возможность развязать эти узы посредством развода, посредством "грамоты расторжения".

Но, может быть, возможность развода на деле ослабляет крепость брачного союза, разъединяет слепленное и наводит страх на супругов при любом разногласии и споре между ними? Нет! Напротив: возможность развода у евреев - это могучее средство укрепления их брачного союза, придающее ему настоящую слитность, слитность не по принуждению, а по доброй воле.

У евреев, живущих по законам Торы, вы едва ли найдете одну пару из тысяч, которая пришла к разводу. А у других народов? Посмотрите, что получилось у тех, кто захотел превзойти законы Творца, данные Им в Его Торе, и облагодетельствовать Его создания более, чем это сделал
Он сам — у тех, кто сказал, что брачную связь не дано расторгнуть во веки веков! Сколько есть среди них разбитых и расколотых семей, сколько крови проливается из-за этого, и какой страшный огонь взаимной ненависти пожирает те семьи, в которых брачная жизнь не удалась!

Возможность развода - не единственный закон, данный Всевышним Израилю: есть еще у Израиля множество законов, данных Ему Всевышним, и обо всем этом в целом Он заключил союз с Израилем: евреи будут "выполнять Его законы и хранить Его Тору" для их же собственного блага. И Израиль верен союзу. Весь еврейский народ верен союзу, заключенному им с Б-гом, и каждый еврей верен союзу, заключенному им со своей супругой. Это — два союза, но каждый из них обеспечивает сохранение другого.

О Торе и ее заповедях сказано: "Пути ее — пути услады, и все ее тропы — мир" (Мишлей, 3:17). Каждый, кто изменяет ее путям, прибавляет ли он что-нибудь к заповедям или убавляет от них, тем самым уходит от Торы и оказывается вне ее, в таком месте, где нет ни услады, ни мира. Каждый, кто требует милосердия больше, чем определила Тора, не уходит из мира, не проявив лютой жестокости; каждый, кто требует верности больше, чем предписала Тора, в конце концов неизбежно приходит к предательству всякий, кто требует мира больше, чем повелела Тора, в конце концов неизбежно возбуждает раздор. Потому что нельзя найти услады иначе, как на путях Торы, и нет другого мира, кроме как на ее "тропах".

"...Все ее тропы - мир", даже там, где, на первый взгляд, возникает разногласие. Так же и закон развода дан, в действительности, ради мира среди людей и целостности семьи. "Соблюдающий заповедь не узнает горя", и, хотя это очень тяжело, но "грамота расторжения", расторгающая связь между мужем и женой, не приносит зла "соблюдающему заповедь", но только одно добро.

Несмотря на то, что Тора разрешает развод, идя на это, еврей чувствует не отвращение, но страх и трепет, и он соглашается на него только тогда, когда окончательно потеряна всякая надежда исправить его разбитую семейную жизнь. И не только разводящийся со своей женой, но и всякий другой еврей, видящий или слышащий, что кто-то разводится, содрогается всей душой и чувствует настоящее горе, и все стараются восстановить мир между супругами: может быть, еще не все потеряно?.. Это свойство души есть только у евреев, невозможно найти ничего подобного в любом другом народе.

Откуда приобрела это свойство еврейская душа — испытывать страх и трепет перед разводом? Из Торы. Там приобрела еврейская душа это свойство.

Требования религий других народов с самого начала соответствовали характеру и свойствам их душ. Совершенно не так у Израиля: наоборот, свойства их душ формировались согласно тому, что требует Тора. Та самая Тора, которая открыла выход из брачного союза через развод "грамотой расторжения", та самая Тора запечатлела в душе верного ей народа чувство страха и трепета перед разводом, и еврей не обращается к этому выходу до тех самых пор, пока ему не станет ясно, что нет другого пути.

Слезы и восстановление мира

Сказал раб и Элъазар: О каждом, кто разводится со своею первой женой, даже жертвенник проливает слезы... Спросите: почему? Потому что Б-г свидетель между тобой и женой твоей юности: что ты предал ее, а она ведь - подруга твоя и в союзе с тобою... (Гитин,90б).

Какое отношение к разводу имеет жертвенник? Он выстроен из камней, которые не видят, и не слышат, и не разговаривают, и вообще нет в них дыхания жизни. Однако об этих камнях говорит Тора: "Не поднимай на них железо", потому что железо укорачивает жизнь человека (так как из него делают мечи и копья), а жертвенник продливает жизнь человека, восстанавливая мир между Израилем и его Отцом на небесах благодаря искупительным жертвам, приносимым на нем. Поэтому не должно губительное железо подниматься на камни, устанавливающие мир и единение. Если даже о камнях, их достоинстве, покое и благополучии так заботится Всевышний,
то тем более он заботится о людях, которые и видят, и слышат, и полны дыхания жизни. Всевышний заботится об их достоинстве, покое и благополучии, и как все их оплакивают, если они лишаются своего достоинства, и разрушается их покой и благополучие! А ведь при разводе расторгается, разрушается и губится живая связь между двумя живыми людьми, которая завязывалась между ними в мире и счастье, а теперь разрубается.

"Даже жертвенник проливает слезы". Потому что, когда удостоившийся блага видит того, кто этого блага не удостоился, он переполняется состраданием,
и будь это даже камень — он разжалобится и расплачется. Тем более когда человек, видящий, слышащий и разговаривающий, видит расторжение единства и связи между двумя людьми — как же ему не расплакаться?

И точно так же, как нет для еврея ничего больнее, чем раздоры, нет для него большей радости и награды, чем восстановление мира между мужем и женой или двумя друзьями, или восстановление уважения и почета во взаимоотношениях между ближними.

Рабан Йоханан бен Закай говорит: Сказано о жертвеннике: "из цельных камней построишь его", то есть из камней, делающих отношения цельными. Если о камнях жертвенника — которые устанавливают мир между Израилем и его Отцом на небесах - сказал Всевышний: "Не подымай на них железо", тем более устанавливающий мир между мужем и женой, между двумя городами, двумя народами, двумя государствами, двумя семьями, заслуживает того, чтобы не коснулось его никакое несчастье ! (Мехильта Итро).

В том же мидраше приводится еще одно сравнение: Сказано:
"И не всходи по ступеням на жертвенник

Мой, чтобы не открывалась твоя срамота над ним". Если о камнях, у которых нет сознания, сказал Всевышний: "Не обращайся с ними оскорбительным для них образом", то тем более с твоим ближним, который сотворен по образу и подобию Всевышнего, нельзя обращаться оскорбительным для него образом! (Там же).

Вот те предписания, те заповеди, которые дает нам Тора относительно мира всеобщего, мира в доме, а также относительно достоинства человека. И все же, несмотря на это, открыта дверь и для развода, и для разобщения. Из всего сказанного следует, что разрешение на развод дано в действительности ради сохранения мира в Израиле и уменьшения количества разводов. Сама возможность такого исхода — возможность развязать узы - делает их более крепкими и прочными. Бели выход закрыть, как это сделали некоторые народы, узы брака заранее станут внушать опасение и тревогу: а вдруг брак не выйдет удачным? И потом всю жизнь быть вместе с человеком, который тебя не понимает, — так и сама жизнь станет немилой! Этих начальных опасений и последующего принуждения достаточно для двух людей, чтоб расшатать их домашний мир и придти к закоренелой взаимной ненависти и даже кровопролитию, как мы видим на примере прочих народов! Не так у евреев: брачные узы для супругов не кажутся страшными из-за опасения, что не дай Б-г, их брак окажется неудачным.

Правда, как она есть

Школа Шамая говорит: "Да не разведется муж с женой в ином случае, кроме того, когда он нашел в ней нечто срамное", как сказано: "...Ибо нашел в ней нечто срамное". А школа Гилеля говорит: "Даже если она сожгла его обед", как сказано: "нечто". Раби Акива говорит: "Даже если нашел другую, милее этой", как сказано: "...Коль не обретет приязни в глазах его" (Гитин, 90а).

С первого взгляда непонятно, в чем суть спора мудрецов о том, когда еврею разрешается развестись со своей женой. А те, кто и вовсе не принадлежит к еврейскому народу, произвольно толкуют слова мудрецов Израиля, и в их устах они приобретают дурной привкус.

— Это же просто произвол, — говорят они, — как можно разрешить развод только на том основании, что жена "сожгла его обед", как говорит школа Гилеля, или "если нашел другую, милее этой", по словам раби Аки-вы?!

Но слова мудрецов Израиля не нуждаются в защите и подтверждении перед лицом такого рода претензий. То, что мудрецы толкуют, — это слова самой Торы, а они дают жизнь тем, кто к «им прибегает, и умножают мир во всем мире. Школа Шамая толкует начало — "Ибо нашел в ней нечто срамное"; школа Гилеля толкует только одно слово — "нечто" — и объясняет, что развод разрешен как в том случае, когда муж нашел в ней "срамное",
так и в том случае, когда он нашел в ней "нечто" — какой-либо иной дефект — "даже если она сожгла его обед". Раби Акива же возвращается к самому началу дела, где сказано: "Коль не обретет приязни в глазах его", то есть: даже если вся причина заключается не в ней, а в нем самом, если ему приглянулась другая женщина...

Когда эти великие мудрецы, владевшие традицией толкования Торы, которая передавалась из уст в уста, начиная от Моше-рабейну, спорят друг с другом, что остается делать нам?

Впрочем, кто снимет прах с глаз насмешников, чтобы они сами убедились в своем позоре и в правоте Торы и ее мудрецов? Эти насмешники представляются защитниками женского достоинства от произвола мужа, беззаконно прогоняющего жену, а на деле они-то и унижают как ее собственное достоинство, так и достоинство ее мужа. Приходят, чтобы укрепить брачный союз между мужем и женою, а на деле свидетельствуют о том, что не имеют никакого понятия о силе этого союза и его возвышенности, сами же затаптывают его в пыль!

Если бы семейная жизнь евреев была подобна семейной жизни этих критиков, тому единственному образу жизни, который знаком им: совместное дело двух людей, двух компаньонов, сохранность которого обеспечивается законами страны и прочими законами, чтобы нельзя было его расторгнуть по первому поводу, — вот тогда бы их слова были справедливы. Причин, о которых говорят мудрецы Израиля, было бы, конечно, недостаточно для расторжения совместного дела двух компаньонов: чем права одного из них выше прав другого? Однако семейные узы у евреев — это совершенно иной образ жизни, и нет в нем ничего общего с принципами компаньонства. Это совсем другая жизнь, совсем иной мир! Только тот, кто знаком с тем миром, в котором живут сыны Израиля, и с образом жизни настоящих еврейских семей, может понять нормы и определения, которые установили мудрецы Израиля относительно расторжения и заключения брака. А когда поймет и осмыслит, для насмешек не останется места, а напротив, каждое слово мудрецов станет для него источником восторга и наслаждения.

Так что же это такое — еврейский семейный образ жизни?

Как уже упоминалось, раби Акива говорил по этому поводу: "Муж и жена удостоились — Шхина присутствует между ними, не удостоились — огонь их пожирает". Обитель Б-жественной Шхины, или (не дай Б-г) огненный ад — вот что значит "еврейский дом", вот что значит "еврейский семейный образ жизни". "Удостоились - Шхина присутствует между ними" — в этом предназначение дома, "не удостоились — огонь их пожирает" — в этом опасность еврейского дома. Исполнение предназначения поднимает его в горние выси, таящаяся в нем опасность грозит низвергнуть его (не дай Б-г) в преисподнюю.

Вы можете сказать, что существует множество еврейских домов, которые вовсе не соответствуют своему высокому предназначению и, тем не менее, достаточно далеки и от грозной опасности? Однако это не может служить доказательством. Такие дома и не изменили своему предназначению, и не избегли своей опасности. Их состояние — между взлетом в небеса и падением в бездну — не может быть устойчивым, так как во многом зависит от случая. Они, или их дети, или их внуки неизбежно в конце концов придут либо в одну, либо в другую сторону. А если так, то нельзя сказать, что такое промежуточное состояние определяет образ семейной жизни, ее порядки и рамки.

Полный, истинный мир

Наши мудрецы определили признаки, по которым можно узнать еврейский дом. Вот они: каждый дом, в котором жена представляется в глазах своего мужа праведней всех остальных женщин мира; в котором стряпня жены кажется ему вкуснее всего, что только могут приготовить другие женщины;
и сама она в глазах его красивее всех женщин — это настоящий еврейский дом.

Мудрецы говорят, что совместная жизнь супружеской пары может быть хорошей только тогда, когда муж не находит в своей жене ничего недостойного, никакого порока, и не видит во всем свете женщины более красивой, чем она. Но если он находит в ней пороки и недостатки, или нашел другую женщину, более красивую, - это уже не жизнь. Почему мудрецы требуют столь многого? -Потому что все это условия сохранения домашнего мира. Если, упаси Б-г, семья лишилась мира — она лишилась всего.
Нет мира - приходят раздоры и ссоры, которые все разрушают.

Мудрецы Израиля дают не только добрые советы, они — архитекторы здания Израиля, и каждый, кто хочет, чтобы его дом простоял долгие годы, должен строить его согласно их указаниям. Они определили основы, на которых должен строиться еврейский дом, сказав: обязан мужчина видеть в своей жене все возможные добрые качества и радоваться ей так, словно кроме нее нет никого в мире. Если их жизнь такова - в любви и мире - то тс-гда говорит Всевышний: "И Я тоже помещаю меж них Мою обитель". Если же, не дай Б-г, они не удостаиваются этого, муж видит в своей жене пороки, глаза его смотрят на другую, более красивую женщину, и он увлекается ею, то мир между супругами уже подрублен, для любви нет места, и Шхина покидает этот дом. Искры всепожирающего огня уже упали, сейчас вспыхнет страшное пламя и сожжет все — пожар, пожар! Тушите его любым способом: пусть освободят друг друга, пусть разойдутся, пусть разведутся — лишь бы не этот огонь! А с чего начинается весь этот страшный пожар? С того, что он нашел другую женщину, более красивую, чем его жена.

Впрочем, не всякий огонь непременно вредит. Есть "огонь пожирающий", и встреча с ним, безусловно, не к добру. Но есть и другой огонь, пожирающий сам себя, вспыхивающий на короткое время и быстро гаснущий. Может быть, этот огонь, разгоревшийся между мужем и женой, как раз такой — и он вскоре погаснет сам собой? Поэтому ни в коем случае не следует спешить. Хорошо, если каждый, кто хочет помочь семье восстановить мир, шепнет на ухо в подходящий момент: не бойтесь последствий этого огня; ваши руки не связаны, ваши ноги не закованы в кандалы, сегодня вы свободные люди и завтра останетесь свободными; узы можно развязать, барьеры устранить, так зачем же спешить и непременно все делать в тот момент, когда пылает ваш гнев?

Раби Акива говорил: Даже если нашел другую, милее этой, — можно ему развестись со своею женой. Такова уж природа человека, что душа его тоскует по запретному, что его тянет к тому, что нельзя: "Краденая вода сладка, и лаком хлеб в тайнике" (Мишлей, 9:17). Но как только говорят человеку: пожалуйста, это тебе разрешено — сразу пропадает половина аппетита.

Итак, ты — свободный человек и волен делать то, что тебе вздумается. Но если ты свободный человек, тебе приличествует иметь мысли свободного человека. Спокойно и беспристрастно посмотри в свое завтра и извлеки урок из твоего вчера. Разве не был ты вчера счастлив со своей женой — той самой, которая сегодня потеряла привлекательность в твоих глазах? Разве не была она для тебя красивее любой другой в мире? Сегодня ты нашел другую, более красивую, чем она; сегодня ты женишься на этой другой, и она станет твоей женой — а завтра? Завтра снова начнешь тосковать по первой, которая представится тебе такой же прекрасной, как вначале — более всех других. И, если ты идешь вслед за тем, что тебе показывают твои глаза, может быть, на следующий день взглянешь — и увидишь какую-нибудь третью, которая тебе покажется красивей первых двух, а домашнего мира тебе так и не видать! И то же самое происходит, если в глазах жены ее муж больше не имеет былой привлекательности.

Этим супругам необходимо вернуть душевное спокойствие, устранить заботу из их сердца, напомнить, что их свобода остается в полной неприкосновенности, — вот тогда, и только тогда в их сердце может возникнуть то чувство, та мысль, что, может быть, они не дойдут до разрыва, не расстанутся. С такими мыслями они не станут разрушать свой мир в первую минуту гнева, но спокойно подождут, пока пронесется буря. Даже в том случае, если между ними уже не будет настоящей любви, они будут жить вместе по доброй воле, а не по принуждению, и без гнева. Что может успокоить их в минуту взаимного раздражения? Слова наших мудрецов о том, что даже если он нашел другую, красивее этой, ему разрешается развестись со своей женой!

В Мишне трактат Гитин, в котором собраны законы развода, предшествует трактату Кидушин, который содержит законы о бракосочетании. Спор мудрецов Израиля сводится к следующему: насколько следует сделать широким выход к разводу, чтобы это пошло на благо обоим супругам. Раби Акива учит: благо и счастье супругов заключается в знании, что они свободны от каких бы то ни было оков, и даже если "нашел другую, красивей этой", то это может быть вполне достаточным поводом для развода, потому что брачная жизнь дана человеку единственно лишь для его счастья и спокойствия.

Когда-то большинство людей были такими, какими им следует быть, и это не представлялось им привлекательным. Наши мудрецы говорили: "Человек не утруждает себя приготовлением трапезы для того, чтобы ее выбросить".
На самом деле, кто настолько глуп, чтобы после всех трудов и усилий, затраченных на женитьбу, выбросить все это на ветер? Рассуждая так, мудрецы оставили все законы о разводе в их первоначальном виде, то есть такими, какими они записаны в Торе. Если же кто-нибудь уходил на кривую дорожку и вел себя не так, как большинство людей, мудрецы рассматривали такой случай отдельно, в зависимости от нужд момента и места, однако не было необходимости в специальных формулировках законов ради единичных случаев. Они были исключением из правила, и это было ясно абсолютно всем. Поэтому и положение о том, что право на развод принадлежит мужчине, а не женщине, осталось в неприкосновенности. Мужчина, которого больше, чем женщину, пугает необходимость нести бремя семьи, нуждается в возможности такого выхода больше, чем она. Природа мужчины такова, что его влечения более порывисты и жгучи, чем у женщины, и поэтому Тора, проникнув в самую суть его природы, разрешила ему выход — через расторжение семейных уз. Женщина в этом не нуждается. Она по натуре более спокойна и по своей доброй воле сама подставляет плечо под нелегкое бремя жизни.

Однако позже, когда бедствия участились, а сердца измельчали, и умножилось число слабодушных и недалеких людей, находящихся во власти своих влечений, наши мудрецы добавили новые установления, ограничения и защитные меры для сохранения семьи, чтобы не мог каждый делать, что ему вздумается, и прикрываться при этом Торой. Они запретили развод против воли жены, а на того, кто нарушит этот запрет, наложили отлучение и другие кары. Так же, еще в более древние времена, мудрецы приложили немало усилий, чтобы облегчить долю женщины, муж которой ведет себя недостойным образом, и заново сформулировали закон, определяющий,
в каких случаях суд имеет право принудить мужа дать развод жене даже против его воли. Однако и в этих новых установлениях, ограничениях и защитных мерах мудрецы неизменно опирались на слова Торы. "Пути ее - пути услады, и все ее тропы - мир", и нет ни одного истинного дела, могущего послужить на исправление мира, которое не содержалось бы в Торе хотя бы в виде намека.

Красота и чувство

В Торе сказано о разводе следующее: "Когда возьмет мужчина жену и овладеет ею, и будет: коль не обретет приязни в глазах его, ибо нашел в ней нечто срамное - и напишет ей грамоту расторжения, и даст ей в руку, и вышлет ее из дома его" (Дварим, 24:1).

Буквально каждое слово этого стиха требует разъяснения. Во-первых, что означает выражение "и овладеет ею"? Очевидно, что говорится о событиях, следующих уже после бракосочетания. Но тогда что означают слова "приязнь в глазах его"? Не лучше ли было сказать: "и будет: коль возненавидит ее"? Для чего сказано "...ибо нашел в ней нечто срамное" в прошедшем времени? Казалось бы, более уместно будущее время: "и будет: коль найдет в ней нечто срамное"?

Дело в том, что в этих словах подразумевается нечто очень важное для семейной жизни, и Тора показывает нам, в каком случае брак выходит удачным, а в каком супругам грозит опасность.

Когда весь мир таков, каким он должен быть, и люди такие, какими они должны быть, то нормальный порядок событий таков: человек видит достойную женщину, скромную, красивую и она "обретает приязнь в глазах его", он берет ее в жены и вводит в свой дом, и почитает ее, и любит с каждым днем все больше и больше. Любовь становится все крепче, и вместе с нею становится крепче их взаимный союз, пока он не становится столь прочным, что никто и ничто не нарушит его во веки веков.

Брак, который начинается с "обретения приязни" (в тех вещах, в которых более всего проявляется красота женщины), а затем приходит к взаимной любви, сохраняется навеки. Любовь, начавшаяся "обретением приязни", — любовь настоящая; она — словно неиссякаемый источник. И мы видим в Торе, что об Ицхаке и Ривке сначала говорится: "И взял он Ривку, и стала она ему женою...", а после этого: "...и полюбил он ее". Такие взаимоотношения совершенно лишены оттенка собственничества; здесь — муж и жена, "помощник, соответствующий ему", "кость его и плоть его", две половинки единого Человека, вместе на всю жизнь — слившись в одного цельного человека.

Обратите внимание на то, что во всей Торе мы не находим ни разу, чтобы в рассказах о жизни наших праотцев и праматерей было употреблено слово "хозяин". Более того, оно во всей Торе нигде не встречается как синоним слова "муж", кроме одного исключения: последней главы книги Мишлей (Притчей Соломоновых). Но там для этого есть особое основание: жене воздается хвала за то, что она почитает и уважает своего мужа, несмотря на то, что все, чем славен ее муж, он получает от нее. Она сама чтит его как "хозяина", а не он делает себя таковым.

Если попробовать сказать о такой супружеской паре языком Писания, то прозвучит это так: "Коль найдет женщина приязнь в глазах мужчины, и возьмет он ее, и станет она ему женою, и полюбит ее, ибо найдет ее прекрасней всех женщин, и не оставит ее во все дни своей жизни!"

Горе тому, кто поступает противоположным образом, нарушая естественный порядок событий! Он видит женщину, но его привлекает не то, что в ней действительно прекрасно, и не то, в чем действительно состоит смысл брака; она желанна ему, и он лишается душевного покоя и здравого смысла. Узы любви, жгучей и ни с чем не желающей считаться — вот что привязывает его к ней, предмету его мечтаний, его влечений... Про него-то и говорит Тора: "Как возьмет мужчина жену и овладеет ею...". Не сказано: "...и стала она ему женою, и полюбил он ее", но "...и овладеет «ею", словно станет ее господином. Потому что в действительности он любит не ее, а самого себя, свои желания, свои вожделения, и только ради этого берет ее в жены.

Такая женитьба - не настоящая, это не тот брачный союз, которым Творец благословил мужчину и женщину. Источник благословения, ниспосланного на супругов, в том, что все, чего не хватает мужчине, Творец дает ему в его жене, и все, чего не хватает женщине, Он дает ей в ее муже. Поэтому глаза их постоянно устремлены друг на друга, и в любви, которая связывает их, восполняется несовершенство каждого из них. В этом же случае о таком благословении не может быть и речи, потому что он любит единственно лишь себя самого, и глаза его устремлены лишь на себя самого: "и овладеет ею"!

Что же дальше? "И будет: коль не обретет приязни в глазах его"... Когда это будет? После свадьбы. До этого ведь его сердце не давало себе труда найти в избраннице ее истинную красоту, привлекательность, присущую ей, потому что он был весь погружен в свои собственные желания, переживания, его любовь к самому себе затмевала от него весь свет! Хотя бы теперь, после свадьбы, когда вожделения уже чуть-чуть улеглись, он должен обратить свои разум и сердце на истинные достоинства и красу его подруги! Это укрепит взаимный союз, станет фундаментом дома и любовь достигнет настоящей полноты. Пусть он выскажет жене своей, насколько дороги ему ее внутренняя красота, чистота ее сердца...

Если он, по крайней мере, хоть теперь сделает так, то спасет свой дом от опасности, подстерегавшей его, и он может стоять непоколебимо долгие годы. Но "коль не обретет приязни в глазах его" и назавтра после свадьбы, это — зловещий признак, грозящий бедой. Это признак того, что узы, связывающие супругов, могут в конце концов исчезнуть. А исчезнет причина любви — исчезнет и сама любовь. Сегодня самолюбие привлекает его к этой женщине, а завтра оно внушит ему, что он не может жить без другой, красивее этой. Потому что он не связал себя с ней узами брака ради ее настоящей красы, ради достоинств, которыми она одна обладает, которые ставят ее выше всех женщин.

Зачем же он взял ее в жены? — "Ибо нашел в ней нечто срамное". Самое начало этой связи было сопряжено с чем-то темным и постыдным, оно-то и послужило причиной того, что он увлекся этой женщиной — не благодаря ее обаянию, ее внутренней красе и достоинствам. Не она "нашла приязнь в глазах его", но, наоборот, он нашел в ней нечто, вызвавшее его страсть к ней, которое после того, как страсть будет удовлетворена, вызовет в нем отвращение к ней, и это — основа их любви!

Любовь эта бесплодна и тщетна. У этой любви нет корней, поэтому и вырасти из нее ничего не может. Страшитесь подобных браков! Чем все это может кончиться?

Тем, что он "напишет ей грамоту расторжения, ... и вышлет ее из дома его".

"Приязнь", обаяние женщины, которое ощущает на себе ее муж — это тот корень, из которого вырастает и расцветает настоящая любовь. Привлекательность, внутренняя красота женщины — это нечто совершенно неповторимое и своеобразное. То, что глубоко волнует одного, задевая самые сокровенные струны его души, другого оставляет равнодушным. Мы имеем здесь дело с проявлениями самых сокровенных глубин человеческой души, определяющих неповторимость индивидуальности каждого человека. Отсюда, из этих глубин, вырастают различия в интеллекте, в образе чувств, в чертах характера, которыми люди отличаются друг от друга. И там же— корень любви, которую мужчина чувствует к своей жене, которая делает ее в его глазах чудом совершенства и красоты, затмевающим всех остальных женщин: ведь он и она неразрывно спаяны воедино в корнях своих душ —
а там невозможны ни изменения, ни замена...

Если продолжить это сравнение, то плотскую сторону любви можно уподобить ветви; одной из последних ветвей дерева, самой далекой от его корней и начинающей засыхать первой.

Каждый корень способен пустить другие корни, выпустить из себя новый росток и дать начало новому дереву, на котором вырастут прекрасные плоды, однако далеко не всякая веточка способна пустить корни.
Более того: она может совсем погибнуть, если ее не посадят в почву так,
как полагается.

Человек, который дорожит своей любовью, словно берет нежную виноградную лозу и высаживает ее в почву, ухаживает за ней и оберегает многие дни. Каждый день он видит плод своего труда, который становится ему все более и более дорог. Саженец укореняется, выбрасывает все новые и новые побеги, ствол его становится сильным и крепким, и он превращается в прекрасный, цветущий виноградник: виноградарь снимает гроздья, собирает их в давильню и пьет потом вино, от которого и Б-г и люди получают отраду.

Наши мудрецы о мире

Встречая на улице знакомого, еврей говориг ему: "Шалом!" ("Мир"!). Все благословения оканчиваются словом "мир". Отец наш Аврагам за все свои деяния и заслуги получил в награду не что иное, как мир. Всевышний обещал ему: "... А ты — прибудешь к отцам твоим в мире". И Яаков, отец наш, не просил ничего, кроме мира: "...И возвращусь я в мире". Агарона-первосвященника прославил Всевышний именно за стремление к миру: "...Был Мой союз с ним: жизнь и мир". Пинхас был награжден именно миром: "Вот Я даю ему союз Мой — мир!". Тора сама уподобляется миру: "...И все ее пути — мир". Более того: "Шалом", "мир" — это имя Самого Всевышнего! И еще находим мы, что когда Всевышний утешает Иерусалим, Он обещает ему не что иное, как мир: "...И вернется народ Мой в обитель мира". А когда Он взыскивает с Амона и Моава, Он лишает их мира: "...Не желай им мира". Мир столь важен, что даже во время войны нужно стремиться к нему, как говорит Тора: "Как подступишь к городу, чтобы воевать с ним - и призовешь его к миру".

Рабан Шимон бен Гамлиэль говорит: На трех вещах держится мир — на справедливости, на правде и на мире (Авот, 1).

Когда двое вступали в спор, смотрели, кто из спорщиков первым прекратит ссору, и говорили: "Этот происходит из лучшей семьи, чем тот"
(Кидушин, 716).

Да будет человек уступчив внутри своего дома (Бемидбар раба,9).

Рейш-Лакиш сказал: "Каждый, кто злится, даже если он будет мудрец — мудрость его исчезает" (Псахим, 666).

Злость в доме — словно черви в маке (Сота, 36). Маковые зернышки столь малы, что невозможно различить, какие из них хорошие, какие испорченные, и если уж там завелись черви — все пропало.