Cкромность домашнего обихода

Нет ничего лучше для человека, чем быть скромным во всем: в словах — точных, без крайностей и преувеличений, произносимых спокойно и тихо; в одежде и домашней обстановке — не слишком роскошных и не слишком бедных, но чистых и опрятных; так же в еде и питье, в супружеских отношениях, в отношении к детям и к любому человеку вообще.

Счастлив человек, который понимает великое значение скромности и немедленно, едва начав строить свой дом, подчиняет весь свой обиход строгому принципу скромности!

Вот что это значит на деле: дом не должен быть похож на кипящий котел, выплескивающий через край крик, вопль, гам и галдеж, речи и смех, злость и гнев; дом не следует превращать в место сборищ праздных людей; в доме не должны выставляться напоказ богатство и роскошь (даже если и вправду все это в пределах возможностей, и тем более, если выше возможностей); не следует украшать свой стол в будние дни обильными дорогими яствами, но надо стремиться к золотой середине; не следует домочадцам есть на сытый желудок, пить допьяна; вечера в доме должны быть короткими, а утра длинными (то есть, надо рано ложиться спать и рано вставать) .

Кроме того, если заработок человека позволяет ему жить в достатке, он не должен ущемлять себя и жить, словно бедняк, потому что это тоже проявление нескромности. Вот общее правило: любой обычай, который ты заводишь в твоем доме, даже в самом узком домашнем кругу, не должен вызывать удивления у постороннего наблюдателя и возбуждать разговоры о тебе и о твоем поведении. Если же это происходит, значит ты удалился от скромности.

Не все достигают призрачного богатства, но каждый может достичь богатства истинного, содержащего в себе радость и счастье, хранимого только для его хозяина, ради его блага.

Все могут достичь этого богатства, в особенности юная пара, закладывающая первые камни в фундамент своего дома. Когда молодые супруги начинают постройку дома, им легко устроить его согласно своим желаниям. Тем более, что сердца их тогда более открыты, чем у остальных людей: они еще не утонули в кипящем котле жизни, куда большинство бросается по доброй воле и ошпаривается. Эта пара пока еще цела и невредима, сердца открыты для любви, души чисты и страстно стремятся к доброму и возвышенному, и мечта об истинном счастье еще не забылась... Кто может им помешать превратить эту мечту в действительность?

Когда супруги приступают к строительству своего дома, перед ними открываются две дороги. Одна из них, по которой идут очень многие, закрыв глаза, это путь закабаления тела и порабощения души.

Другая же дорога желанна лишь тем, кто имеет собственное мнение: путь свободы действий и простора мыслей.

Сколь тяжела дорога, по которой человек идет с закрытыми глазами! Не сам он выбрал ее, но позаимствовал у соседей и знакомых. Но и те пошли по ней не по свободному выбору, а лишь подражая другим, а те -иным, и не найти ни одного, кто бы сказал, что выбрал этот путь по своей свободной воле. Сколь трудна эта дорога: тяжкий труд и скудное вознаграждение; тут встают рано, задерживаются запоздно и едят "хлеб горести". Муж все время в погоне за чем-то новым, и даже жена закабалена, а все же расходы не покрываются заработками обоих: они залезают в долги, надрываются под их бременем... Оба постоянно усталые, измученные, и сердце их не знает ни радостей, ни покоя. Дети лишены с самого раннего возраста своего законного богатства — отцовской любви и материнской заботы, не получают настоящего воспитания, того воспитания, которое могут дать только родители. Едва повзрослев, они оказываются захваченными тем же стремительным потоком, который несет их родителей, те же бушующие волны начинают швырять и их, и судьба родителей становится их судьбой. Ни разу в жизни им не доведется вкусить той жизни, которая пришлась бы им по вкусу, вечно будут они убегать от самих себя и от своих вкусов в стремлении уподобиться другим... Нет, не этим путем должен идти человек!

А с другой стороны сколь приятна и отрадна та дорога, которую избирают себе люди, обладающие собственным мнением, собственным вкусом, дорога свободы действий и простора мыслей. Это здоровый труд и непреходящая жизнерадостность, где и тело, и душа имеют свою долю. Муж занимается своим делом вне дома, а жена делами внутри дома, и работа мужчины не взваливается на женщину, а мужчина не принуждается исполнять женскую работу. Расходы по дому соответствуют тому благословению, которым осеняется их труд, за вычетом той мелочи, что откладывается для сохранения на будущий день. Их дом — это их отдых, обитель, которая равно хороша и для телесного покоя, и для душевных радостей. Время их безмятежного покоя посвящается детям, в заботе дать им хорошее воспитание. Эти люди живут жизнью, отвечающей их вкусам, используя то, что приносит им их труд и благословение Всевышнего, которое они заслужили дозволенным образом, а не запретным. Они радуются своей доле, а не смотрят жадно на принадлежащее другим. Этот путь — путь жизни, и счастливы те, кто идет по нему!

Вы можете сказать, что у соседей мебель красивее вашей, а гардероб их богаче, чем ваш, и стол их роскошнее, чем ваш стол, и вообще вкусы их не таковы, как ваши. Не беда! Те — их мебель, их гардероб и все остальное приобрели своею кровью и кровью детей своих, ценой своего спокойствия, своего счастья, своей радости достигли всего этого. Все их вещи - на самом деле не их, а только выпрошенные во временное пользование, а сами они и душой, и телом находятся в кабале у этих вещей, которые не стоят той цены, что приходится платить за них! Куда было бы лучше, если бы ваши соседи взяли пример с вас! Потому что ваш удел — выше их удела, и доля ваша — лучше их доли.

Скромность в речах
Мягкий ответ — отвращает гнев, а горькое слово — вызывает ярость (Мишлей,15:1).
Ничто не может так сохранить скромность и покой в доме, как тихие речи, более похожие на шепот, чем на крик. Каждый, кто завел такой обычай в доме своем, не только не понес никакого ущерба, но получил за это награду. Получил не только сразу, немедленно, но продолжает ее получать сейчас, и в будущем тоже ее получит. Обратите внимание: кто добивается большего успеха -человек скромный, с тихим голосом, или тот, кто надсаживается в крике? Конечно же, спокойный, скромный человек, потому что он вызывает к себе доброе отношение других людей, и дела его более успешны.

Тем более это относится к дому и семье, где происходят многочисленные и важные события: сплочение сердец, рождение потомства, воспитание детей... И ничто так не вредит всему этому, как гам и галдеж, постоянно слышащиеся в доме. "Не в громе — Б-г", и не в громе и грохоте идут по путям Б-га.

Дом, где никогда не кричат — ни от радости, ни от ярости, где никогда не поднимают голоса без особой нужды, мир не покидает вовеки, а голос, который в нем слышится, идет из уст в уши, а оттуда в сердце. Привычка говорить тихо приобретается очень быстро, и каждый, кто приучает себя к этому, легко достигает цели. А благословение, которое он благодаря этому найдет, добро, которое будет черпать полными пригоршнями, и пользу, полученную им, его женой и всем его потомством, невозможно ни с чем сравнить.

Счастливы супруги, с самого первого дня совместной жизни заводящие в своем доме этот добрый обычай: они превращают свое жилище в обитель мира и спокойствия. Каким образом? Только тем, что друг с другом и с каждым, кто заходит в их дом, говорят тихо и мягко.

Человек и его одежда

Никто так не отвратителен и мерзок Всевышнему у как тот, кто ходит голым у всех на глазах (Йевамот,63б).

Одежда, которую мы носим, это наша честь. Сколько созданий сотворил Всевышний в Своем мире, но только одному человеку Он дал покров для его наготы, одежду для его тела. Более того: Всевышний Сам потрудился и приготовил человеку его платье, как говорит об этом Тора (Брейшит, 3:21):
"И сделал Б-г Всесильный для человека и жены его покровы кожи, и одел их". Сколь почетна одежда, дарованная человеку, венцу Творения; сколь драгоценна она, впервые созданная рукой Самого Всевышнего, а не рукой человека или ангела! Сам Всевышний, собственноручно, позаботился об ее изготовлении!

Одежда была дана человеку только после того, как он согрешил. Потому что до греха о нем сказано: "И были оба они обнаженными — человек и жена его — и не стыдились" (Брейшит, 2:25), а после греха — "...и испугался я, что я наг, и спрятался" (Брейшит, 3:10). Однако предназначение одежды — честь и красота человека, и удостоился он ее лишь только после того, как устыдился и испугался греха, который совершил. Хотя он действительно согрешил, но устыдился этого и преисполнился страха перед Всевышним, а всякий, кто стыдится своих грехов, не заслуживает унижения. Казалось бы, грех сам указывает на того, кто его совершил, и тем самым вводит его в стыд: где же его достоинство? Но Всевышний сотворил человеку милость и скрыл грех его, словно говоря: ты стыдишься своего греха и робеешь, в твоей наготе, которая напоминает тебе о твоем проступке — так и Я отворачиваюсь от них и делаю тебе "покров кожи", и одеваю тебя. Значит, человек согрешивший все же остается человеком, на теряя своего достоинства. В чем его заслуга? В том, что он стыдится совершенного греха. Человеческий стыд — это то одеяние, которым он скрывает изъян, нанесенный им своей душе. Оба одеяния - и внешнее, материальное, и внутреннее, духовное — даны человеку ради его чести и славы за то, что он устыдился дурного поступка.

Одежды, когда они на человеке, воздают ему почет и славу Снимая их, он унижает себя, становясь похожим на того, кто, будучи застигнут за гадким и позорным делом, не только не стыдится этого, но показывает свой позор всему свету и еще похваляется: я это сделал, и буду делать впредь...

Подобно тому, как человек выделяется среди всех живых существ возможностью совершить грех, наличием чувства схыда и почетными своими одеждами, так же и сами люди различаются между собой своими достоинствами и степенью почета. Грех одного не равен греху другого, стыд одного не равен стыду другого, поэтому и одеяния одного не похожи на одеяния другого.

Заслуга и провинность — "одно против другого содеял Всесильный",
и соответственно возможностям делать добро столь же многочисленны возможности грешить. Поэтому наши мудрецы, величайшие знатоки человеческой души, не отвели взора от бездны грехов, подстерегающих каждого человека, даже праведнейшего из праведных, не отвернулись от дурного начала — источника дурных стремлений в душе человеческой, но отправились на поиски средств, ослабляющих его, ограничивающих круг его возможностей, обуздывающих его применительно к уровню каждого человека. То, что достаточно для одного, недостаточно для другого, то, что является препятствием для одного, для другого отнюдь не препятствие, то, что хорошо как мера защиты для одного, другому ни на что не годится...

Плотские вожделения — это корень множества грехов, и человек, который стыдится своих грехов, должен бы стыдиться и того корня, на котором грехи его плодятся и размножаются. Та же сила, которая притягивает человека к греху, постоянно напоминает ему о его грехах — к стыду его и позору, и потому прячет это человек пбд своей одеждой. Укрыв от глаз, он более не думает об этом, а освободившись от греховных размышлений, тем самым спасается и от совершения самого греха, и от стыда за грех, совершенный ранее. В какой мере обязан человек оберегать свои глаза, чтобы спастись и от греха, и от стыда? На этот вопрос невозможно дать ответ, равнозначный для всех, все зависит от ступени, на которой находится данный человек, и следует иметь в виду, что мера опасности, угрожающей ему, пропорциональна его достоинствам: "Чем более велик человек, тем более велик его йецер Гара". То есть, чем более высокое предназначение уготовано человеку, тем сильнее скрытые в нем способности к греху, и чтобы обезвредить их и не дать им проявиться, он нуждается в гораздо большей охране и более надежной защите, чем его товарищ, не столь одаренный, какой.

Человек занимает самое почетное положение среди всех созданий. В чем оно состоит? В том, что все его тело сопряжено с множеством заповедей, и каждым своим поступком, каждым своим движением он может или исполнить заповедь или преступить ее. Потому-то и чувство стыда знакомо лишь ему и никому из остальных созданий. Он нуждается в одеждах, чтобы прикрыть свою наготу, чтобы оградить себя от греха и спасти свое достоинство от унижения грехом — а все остальные создания в этом не нуждаются.

Женщина занимает более почетное положение, чем мужчина. Оно состоит в том, что с самого ее сотворения она должна нести на себе бремя сохранения жизни в мире, быть неиссякаемым источником чистосердечной веры, любви и милосердия и освещать добротой своей все, что ее окружает, дарить жизнь, нежность и внимание своему супругу и наполнять весь дом свой красой и очарованием. Соответственно всем достоинствам женщины столь же велики опасности, угрожающие ей, и если, не дай Б-г, она оказывается не на должной высоте, то становится источником греха и всего мерзкого и отвратительного, что только есть в мире, потому что все оно порождается этим грехом. Женщина поставлена между двумя крайними противоположностями: с одной стороны высший почет, с другой — бездна позора, и в этом ее слава и ее гордость. Поэтому чувство стыда в женщине гораздо сильнее, чем в мужчине, одежды ее многочисленнее одежд мужчины, и она нуждается в более надежной защите своей скромности. Миссии женщины соответствуют подстерегающие ее соблазны, и грозящим соблазнам соответствуют защитные меры. Поэтому те одежды, которые считаются скромными для мужчины, для женщины недостаточно скромны, степень наготы, не считающаяся предосудительной у мужчины, для женщины уже грех и очень серьезный проступок. Если мужчина получает награду за то, что скромен в своих одеяниях, то женщина, одевающаяся так, как велит ей долг скромности, получает за это во много раз большую награду, и в этом мире, и в мире грядущем: ведь она спасает от греха и себя саму, и всех окружающих. Скромность возвращает женщине тот почетный венец, которым Творец ее увенчал.

Положение замужней женщины более почетно, чем положение незамужней.
В чем оно заключается? В том, что все хорошее, чем потенциально обладает каждая женщина, нашло в ней уже свое проявление: она уже удостоилась приступить к исполнению того предназначения, которое возложил на нее Творец. Заповедь, что была ей дана издавна, теперь ею исполняется: она строит дом свой и наполняет его добром и благословением, вынашивает и рожает детей, вскармливает их и выращивает, воспитывает и дает им пропитание — и тем самым ежедневно и постоянно обновляет дело Творения. Она выполняет свою миссию, и дает мужу силы для выполнения его миссии.

Поскольку положение ее более высоко, чем положение незамужней женщины, она должна быть гораздо более осмотрительной, чем незамужняя: дабы не согрешить самой и не ввести в грех других, не оступиться самой и не заставить оступиться других в запретных мыслях, речах и поступках. Ведь в замужней женщине любой проступок хуже во много раз, чем грех, совершенный кем-нибудь другим. Поэтому и одежда замужней женщины заметно скромнее, чем одежда незамужней. Даже волосы ее покрыты. Волосы женщины — это ее обаяние, ее красота, а всякое обаяние, всякая краса замужней женщины, если они предназначены для мужа так, как предписывают правила скромности, становятся святыми, а если женщина выставляет их на обозрение чужим взглядам, становятся греховными и преступными.

Обычай скрывать волосы показывает, насколько больше замужняя женщина заботится о скромности по сравнению с незамужней. Не слишком ли? Нет. Потому, что положение ее как в жизни, так и во всем Творении выше и почетнее, чем положение ее незамужних подруг. Почет, который они имеют в своем окружении, это почет, соответствующий будущему их предназначению, но почет, который имеет она, — это почет, соответствующий исполняемой ею миссии, и по мере почета мера осторожности.

Наши мудрецы о скромности

Жених входит под свадебный балдахин не иначе, как с разрешения невесты (Вайикра раба). Это великое правило в супружеской жизни: следует тщательно ограждать себя от всего (даже вполне разрешенного), что противоречит принципу скромности и не отвечает в равной степени желаниям обоих супругов.

Сказал рав Хисда дочерям своим: "Будьте скромны со своими мужьями!", имея в виду: не ешьте жадно, большими кусками на глазах мужа, не ешьте овощей на ночь [чтобы не пахло изо рта], не ешьте на ночь фиников и не пейте молодого вина [ вызывающих расстройство желудка]... и т.д. (Шабат, 1406).

Сказал раби Йегуда бен Пази: Почему раздел Торы, говорящий о половых запретах, помещен рядом с разделом "Святыми будьте"? Чтобы научить нас, что всюду, где мы находим охранительную меру против нарушения этих запретов, мы находим святость (Вайикра раба, 24).

Мы видим, что все чудеса, совершенные Всевышним для Израиля в Египте, были совершены Им только за то, что евреи сохранили себя от разврата (Бемидбар раба,9).

Находим мы, что каждый, кто случайно видит нечто срамное и не дает глазам своим насытиться видом этого, удостаивается узреть Шхину (Вайикра раба, 23).

"И растреплет [коген] волосы на голове женщины" — учили в йешиве раби Ишмаэля, что отсюда выводится предостережение дочерям Израиля, чтобы не выходили они на люди с непокрытой головой (Ктубот, 72а).

...Потому что в обычае дочерей Израиля покрывать голову. Ты же сошла с пути дочерей Израиля и пошла по пути неевреев, которые ходят с непокрытой головой, -так вот же тебе то, что ты хотела! (Бемидбар раба, 9).

Сказал раби Ицхак: Даже если тело женщины обнажено хоть на самую малость, — уже срамота. В каком отношении? — Касательно того, что если мужчина видит обнаженную часть тела своей жены, ему нельзя читать "Шма". Сказал рав Хисда: "Женская голень — срамота". Сказал Шмуэль: "Голос поющей женщины — срамота". Сказал рав Шешет: "Волосы замужней женщины — срамота" (Брахот, 24а).

В отношении того, что называется "срамота" — нет никакой разницы между собственной женой и другими женщинами, и при виде этого нельзя ни молиться, ни учить Тору, ни совершать кидуш или гавдалу.