Сказано в Торе: "И построил Ноах жертвенник Б-гу". Почему? Потому что он задумался о том, зачем Всевышний спас больше чистых животных, чем нечистых, и увидел в этом намек на то, что Всевышний желает получить жертвы из чистых животных. И тогда сразу же - "...взял от всех чистых животных и от всех чистых птиц, и вознес всесожжения на жертвеннике" (Шмот раба,50).

5700 и еще несколько десятков лет возраст человечества: с того дня, когда Всевышний сотворил Первого человека, дал ему "дух жизни" и заставил постоянно возобновлять свою жизненную энергию едой и питьем. Однако с самого начала существования человека на земле плоть других живых существ не была дана ему в пищу.

Прошло 1657 лет, и все эти годы человек не знал вкуса мяса. Десять поколений — от Первого человека и до того момента, когда Ноах вышел из ковчега и приступил к строительству нового мира — человек властвовал над всеми животными от диких зверей до земляных червей, но не имел права убивать их, чтобы питаться их плотью. Следовательно, почти треть своей жизни человечество не употребляло мяса и совершенно не нуждалось в этом виде пищи.

Употреблять в пищу плоть скота, зверей и птиц было разрешено человеку только после того, как на земле высохли воды потопа и Ноах и его сыновья вышли из ковчега.

Очень многое в мире изменилось к худшему после потопа. Например, земля перестала отдавать человеку ту энергию, которую она отдавала прежде, и потому труд земледельца стал намного тяжелее, плоды стали созревать намного медленнее и они потеряли прежний вкус, прежнюю сочность и консистенцию. Годы жизни человека тоже стали все больше и больше укорачиваться, пока не дошли до 70—80 лет.

Одним из признаков умаления мира по сравнению с тем, что было до потопа, является разрешение человеку употреблять в пищу мясо.

Со времен Ноаха мясо стало разрешенным в пищу, однако сам Ноах ел только мясо чистых животных. Хотя мясо нечистых животных и птиц не было запрещено в пищу сынам Ноаха (их запрет впервые был высказан только в Торе, данной сынам Израиля), все же Ноах исполнял заповеди Торы ранее, чем она была дана. Так же поступали Шем, Эвер и другие его праведные потом-ки, воспринявшие от него эти ограничения и тщательно их соблюдавшие.

Тора говорит о Ноахе, что, как только он вышел из ковчега, "...построил Ноах жертвенник Б-гу, и взял от всех чистых животных и от всех чистых птиц, и вознес всесожжения на жертвеннике" (Брейшит, 8:20). Все же те живые существа, которые пришли к Ноаху парами — самец и самка, - чтобы быть взятыми в ковчег, были нечистыми — потому что не было миру особой нужды в том, чтобы после потопа их число быстро стало большим; однако же те, что пришли к ковчегу "семеро, семеро" — были чистыми, и новый мир нуждался в быстром увеличении их числа. Ведь все, кто были в ковчеге, вошли в него только по слову Всевышнего. А когда после потопа Ноах построил жертвенник и вознес всесожжение на нем из всех видов чистых животных и птиц — более многочисленных по своему числу — сразу же было ему возвещено: "Все, в чем есть жизнь — будет вам в пищу: как зелень полевую, отдал Я вам все" (Брейшит, 9:3). То есть человеку разрешено было есть мясо.

И хотя отсюда не следует, что для Ноаха и его потомков мясо нечистых животных стало запрещенным, все же в этом рассказе Торы содержится намек: раз Всевышний спас от потопа чистых животных в большем количестве, чем нечистых, Он тем самым намекнул человеку, что первые из них отдаются ему в пищу, а вторые для пищи нехороши.

Поскольку Сам Творец назвал этих животных "чистыми", а других "нечистыми", в этом есть также намек на то, что когда мясо чистого животного поступает в тело человека, он не лишается своей первоначальной чистоты, а мясо нечистых животных, поступающее в тело человека, оскверняет его, и он лишается своей чистоты. А ведь человек сотворен ради того, чтобы быть чистым, а не оскверняться, и душа, данная ему, - чиста, и не пристало осквернять ее нечистой пищей. Ноах и сын его Шем (и все их праведные потомки) избрали себе в удел чистоту и никогда не питались ничем, кроме чистых животных и птиц, отдалившиеся от чистоты, осквернялись всеми видами нечистоты, и она навсегда осталась в их теле.

Тот факт, что одни животные поднялись на жертвенник, а другие нет, говорит о том, что первые так же, как они оказались пригодными для жертвенника, пригодны и для пищи человека, а другие — так же, как оказались негодными для жертвенника, негодны и человеку в пищу. Ноах — отец всех, кто после него придет в мир, и все человечество — потомство Ноаха.

Наши праотцы - Аврагам, Ицхак и Яаков - тоже строили жертвенники и возносили на них всесожжения Б-гу. Их пища была пищей священнослужителей, которые удостоились получить свою долю с высокого стола и едят от мяса священных жертв.

Наши предки, странствуя в пустыне после исхода из Египта, не имели права есть мясо только из одного вожделения: они должны были приносить во двор Миш-кана (Скинии Завета) жертвы, кровью которых окроплялся жертвенник и тук которых воскурялся на жертвеннике, и тогда остальное мясо могли съесть хозяева в святости, причем определенную часть его отдавали священнослужителям, которые съедали мясо внутри стен ограды Мишкана. Следовательно, они — подобно их собственным предкам — ели только то мясо, которое оставалось им после жертвенника.

Только тогда, когда расширил Всевышний пределы Израиля, и место, избранное Им, чтобы поселить там Имя Его, оказалось вдалеке от большинства поселений Израиля, только тогда им стало разрешено есть мясо во всех пределах своих, и благодаря шхите (способ, которым Тора предписывает зарезать животное) и благословению, которое произносят перед шхитой для Всевышнего, это стало им засчитываться, как если бы они ели от священных жертв.

Много ограничений и правил есть у евреев в отношении, мясной пищи, и ограничения эти направлены на сохранение пищи в святости и чистоте.

Самое главное и важное из этих ограничений следующее: лишь занимающийся Торой имеет право есть мясо, но никак не тот, кто уклоняется от занятий Торой. Это учит нас, что евреи, которые едят мясо, делают это не только ради той пользы, которую это приносит их телам, но в этом также заключен способ служения Всевышнему.

С того момента, как была дана Тора Израилю - всем сынам Израиля и всем потомкам их до скончания света стали запретны в пищу все животные, звери и птицы, которых Тора определяет как нечистых — запретом буквальным, строгим и нерушимым. Эти живые существа никогда не поднимались на жертвенник и не признавались годными для жертвоприношения, даже во времена Ноаха. Жертвенник сотворен для того, чтобы оживлять мир, освещать его, а все эти нечистые животные, звери и птицы рвут, терзают, разрывают и приносят смерть в мирили же по природе своей дики, мутны и мрачны, и поэтому принесение их в жертву не вызовет благословения свыше. Негодны они для жертвенника - и нечисты они для человеческой пищи. А тот, кто ест мясо нечистых животных, перенимает присущие им качества, и сам становится грубым, безжалостным, хищным убийцей.

Чистые и нечистые животные

И сказал Б-г Моше и Агарону: "Скажите сынам Израиля следующее: Вот те звери, которых будете есть..." (Вайикра, 11:1,2) - отсюда мы видим, что Моше брал каждого зверя, показывал его Израилю и говорил: "Этого - ешьте, а этого - не ешьте!" (Сифра, Шмини).

Чистота или нечистота животного или зверя зависит от двух признаков: "жвачные" и "парнокопытные". Всякое животное, всякий зверь у которого имеются в наличии оба этих признака — чисты, а если нет - пусть даже один из этих признаков у него в наличии, — нечисты. Когда Тора была дана Израилю, она дала ему не одни только общие положения, но каждый закон был растолкован и в общем своем виде, и во всех деталях. Не только общие признаки чистоты были сообщены сынам Израиля, чтобы различить между чистыми животными и нечистыми, но и названия всех животных по их видам, обладающих этими признаками, а также каждое животное, обладающее только одним из этих признаков: только жвачное, но не парнокопытное, или наоборот.

Десять видов, обладающие обоими признаками, чисты. Три из них — домашний скот, и семь — звери: корова, овца и коза — среди скотины, олень, газель, антилопа, горный козел, серна, бизон и жираф — среди зверей. Тора перечисляет еще три вида животных, которые обладают только одним из признаков чистоты: среди животных — верблюд, даман и тушканчик, и они нечисты. И еще один вид называет Тора, отличающийся тем, что копыто у него раздвоено, но к жвачным он не относится — это свинья, и она тоже нечиста.

Зачем нужно было сначала определять признаки, отличающие чистых животных от нечистых, а потом еще перечислять их по видам? Для того, чтобы сказать тебе: в мире нет более ни одного вида животных, обладающего этими признаками — как чистых, так и нечистых, кроме перечисленных здесь. Ни один из всех остальных животных и зверей во всем мире не обладает более этими признаками!

Прошло уже больше 3300 лет со времен Моше-рабейну, и в каждом поколении есть мудрецы, неустанно занимающиеся исследованием и изучением мира, и изыскатели, без устали странствующие по всей земле, и в особенности — в последнее время, когда они проникают в такие места, куда от века не ступала нога человека, и открывают там такие создания, о которых никогда не слыхало ухо ни одного человека... Виды животных и их семейства умножаются, достигая сотен и тысяч, и ни одно поколение не обходится без новых открытий - и тем не менее слова Моше-рабейну, записанные в Торе, все еще остаются непоколебимыми в своей истинности, и ни один ученый, ни один исследователь не смог добавить к ним ничего нового: с тех пор и до сегодняшнего дня в мире существуют только десять видов, обладающих обоими видами чистоты, и три - жвачных, но не парнокопытных, и один только — парнокопытное, но не жвачное. Не больше — и не меньше. Слова Торы остаются и сегодня столь же новыми, как и в тот день, когда они бьли даны нам впервые. Новыми в своей достоверности, новыми в своей непреложности. Это и есть ответ тем, кто говорит: "Тора не с небес дана".

"Не будете есть всякую кровь"

Ибо душа плоти — в крови она, а Я предназначил ее вам для жертвенника — чтобы души ваши искуплять, ибо кровь - искупляет душу. Поэтому сказал Я сынам Израиля: "Ни одна душа из вас да не ест кровь, и чужак, живущий среди вас, да не ест кровь" (Вайикра, 17:11,12).

Запрет употребления в пищу крови отличается от всех остальных запретов Торы тем, что он множество раз — снова и снова — повторяется в тексте Торы. Он относится даже к тем пришельцам, которые, поселившись в среде Израиля, еще не отказались от падали и мяса растерзанного животного; и взрослые не имеют права кормить кровью малых детей. Всевышний угрожает нарушителям этого запрета: "И обращу Я лицо Мое на того, кто ест кровь, и истреблю его душу из среды народа его!" (Вайикра, 17:10). Запрет распространяется и на кровь живого животного, и на кровь зарезаемого, и на кровь уже мертвого, и на кровь из отдельных членов. Три раза повторяет Тора угрозу истребления души нарушителя этого запрета. Пусть даже животное будет чистым, пусть оно будет зарезано в точности так, как предписывает Тора, — кровь его запрещена, и душа нарушителя истребляется. Зачем все это? Затем, что "кровь — это душа", душа всего живого — в крови его, а душа не ест душу, и кровь дана человеку только для искупления его души, чтобы попасть на жертвенник и стать искуплением за человека: душа за душу.

И еще: поскольку душа всякой плоти в крови, человек, употребляя в пищу плоть, не должен оскверняться кровью, потому что только человеческий дух восходит ввысь, стремясь к тому, что возвышенно и благородно, однако же дух скота спускается вниз и тянется ко всему низменному и презренному.

Кашерование мяса

1. Запрет употребления крови в пищу распространяется на кровь животных, зверей и птиц - однако кровь рыб и съедобных кузнечиков не запрещена в пищу.

2. Кровь, которая заключена внутри мяса или отдельных членов и которая так и не выйдет на поверхность мяса и не сможет отделиться от него, приравнивается к самому мясу и разрешена; однако, если она в будущем может отделиться от мяса, она считается настоящей кровью и запрещена. человеком — свободным на время от ига тяжкого труда - и посвятить освободившееся время Торе и искреннему служению Всевышнему. Эти заповеди превращают земледельцев в кладези премудрости и в знатоков Торы, словно они никогда в жизни ничем другим, кроме нее, и не занимались.

Какие же это заповеди? Это - суббота и праздники, когда не делается никакая работа; субботний год (шми-та) и Юбилейный год, данные для того, чтобы земля отдохнула от всякой работы на ней, а евреи — прекратили всякую сельскохозяйственную работу; "второй маасер" и пета рвай, которые приносили в Иерусалим.

Что же такое "второй маасер" и нета рвай?

В первый, второй, четвертый и пятый годы из каждых семи лет, кроме тру мы для кованым имаасера для левитов, отделяют "второй маасер". Его не надо отдавать кому бы то ни было, но следует доставить в Иерусалим, или же выкупить деньгами, и эти деньги доставить в Иерусалим и купить там праздничную еду, которая должна быть съедена там вместо этого маасера.

И так же, когда еврей насаждает виноградник или фруктовый сад, или сажает любое фруктовое дерево, или прививает его ветвь к другому дереву того же вида, чтобы улучшить его, плодами, которые дало дерево в первые три года, ему запрещено пользоваться. В четвертый же год он должен собрать плоды (которые называются нета рвай), доставить в Иерусалим и съесть их там в чистоте, в весельи, с пением и благодарностью Всевышнему.

Для чего все это? Чтобы каждый, кто идет в Иерусалим изучать там Тору, был обеспечен продовольствием.

Итак, из всего сказанного мы видим, что урожай разрешается к употреблению не раньше, чем хозяева отделят от него труму для колена (которая, по Торе, не имеет определенной меры, и каждый может отделять столько, сколько сердце ему подскажет, и даже одно пшеничное зерно разрешает весь стог, но мудрецы ограничили труму 1/50 частью урожая), "первый маасер" для левита (который, как говорит само его название, является 1/10 частью урожая), и "второй маасер", чтобы съесть его в Иерусалиме. В те же годы, когда нет "второго маасера" - в третий и шестой — вместо него отделяют "маасер бедных" и отдают беднякам и пришельцам, "чтобы ели они в воротах твоих и насыщались".

Теперь из-за грехов наших Храм разрушен и исчезла чистота, нет у нас ни колена за работой его, ни левита за песнопением его. А всякий коГен, который осквернился, более не в состоянии очиститься, чтобы есть труму и то, что посвящено Святости. Заповедь отдавать труму и маасер сейчас не может быть исполнена, потому что если бы мы решили отдать труму и остальные положенные дары, все равно нет такого колена, который мог бы их есть. Однако из-за этого мы не станем отменять заповедь отделения потому, что отделение не зависит от последующей передачи колену. Это самостоятельная заповедь.

Отделяя труму и маасер, Израиль свидетельствует, что все дела рук наших, все плоды трудов наших,, весь урожай земли нашей — все дано нам рукой Всевышнего: "Б-гу принадлежит земля и все, что ее наполняет", и весь труд наш посвящен Всевышнему!

Это свидетельство не потеряло своей силы и в наши дни. Наоборот, мы обязаны укреплять в среде нашей исполнение этой заповеди и таким образом исправить то, что повредили в прежних поколениях. Тогда, в прежние поколения, земля, сочащаяся медом и молоком, была отмечена благословением — и все же наши предки грешили и не воздавали благодарности за это, и перестали исполнять те заповеди, которые дал им Всевышний в отношении их земли и рождаемого ею огромного урожая.

Сегодня же, - хотя земля наша все еще не благословлена, все-таки мы воздаем благодарность Всевышнему и благословляем Его за эту добрую землю. Дорога нам и любима наша земля, остающаяся верной нам даже в запустении — она не отдала своих благ захватчикам-чужеземцам. Словно в пустыне жили они на ней, она все ждала и ждала нас, и сейчас все еще ждет. И мы благодарны Всевышнему за то, что дал Он нам эту землю, несмотря на то, что она все еще остается в запустении. И каждый плод, который наша земля приносит, дорог нам и любим, и священен для нас. И для того, чтобы не нарушить его святости, мы отделяем то, что нам заповедано Всевышним, и едим то, что нам после этого остается.

В исполнении заповеди отделения трумы и маасера в наше время есть аспект, придающий этому большую значимость, чем во времена Храма: ведь все, что мы при этом отделяем от урожая, посвящено Небесам и не доставляет нам никакой непосредственной выгоды, никакого удовлетворения. Никто не получает от исполнения этой заповеди никакой пользы. Так зачем же отделяют? Чтобы исполнить приказ Творца, данный нам, и чтобы сделать чистыми наши дела и чтобы мы тем самым удостоились вскорости, в наши дни восстановления Храма, когда мы сможем исполнить эту заповедь в самой полной мере, так, как нам предписано Торой.

Итак, и в наши дни в Стране Израиля продолжает исполняться заповедь отделения трумы и маасера и все настоящие евреи крепко держатся за нее.

Как отделять труму и маасер

1. Всякая пища, сделанная из растения, выросшего в пределах Страны Израиля, подлежит отделению трумы и маасера. Однако пища для животных свободна от отделения. Те виды пищи для животных, которые люди едят в голодные года, подлежат отделению трумы и маасера.

2. Если точно известно, что от данных плодов земли ничего еще не было отделено, то перед совершением заповеди произносится благословение: "Благословен Ты, Б-г наш Всесильный, Царь мира, освятивший нас Своими заповедями и заповедавший нам отделять труму и маа-сер". Если точно неизвестно, но есть сомнение в том, что все было отделено — отделение производится без благословения.

3. Отделяют "великую труму", "первый маасер", "труму маасера" и "второй маасер" или "маасер бедных".

4. "Великая трума" отделяется первой и принадлежит коГаним. Ее размер точно не определен, и даже отделив одно пшеничное зерно, можно пользоваться всем урожаем.

5. Трума, отделяемая в наше время, не может быть использована, поэтому ее сжигают или закапывают в землю. Причина этого в том, что есть ее можно только при условии, что и сама она чиста, и кованым, которые едят ее, тоже чисты. В наше же время, когда нет у нас Храма, все мы нечисты трупной нечистотой, и тот, кто однажды осквернился трупной нечистотой, более не может очиститься. Следовательно нет сегодня ни одного человека в мире, которому было бы разрешено есть труму. С другой стороны, запрещено пренебрежительно обращаться с тру -мой, поэтому в наше время отделяют для трумы совсем маленькую часть продуктов и сжигают ее, или закапывают в землю, или уничтожают ее каким-либо другим способом.

6. Трума, отделяемая от растительного масла, годится для освещения, и ее можно отдать колену, чтобы он использовал ее таким образом. Также можно отдать ее для освещения синагог и помещений, где учат Тору, потому что там обычно присутствуют коганим.

7. "Первый маасер" отделяется во вторую очередь и принадлежит левитам. О его размере говорит само его название - маасер, "десятина", 1/10 часть продукта, и этот размер определен самой Торой.

8. "Трума маасера" отделяется третьей и также принадлежит колену. Она - маасер, отделяемый от маасера левита, и составляет таким образом 1/100 часть всего продукта в целом. Святость "трумы маасера" равняется святости "великой трумы', и потому ее нельзя есть в состоянии нечистоты. Для нее также нет никакого применения в наше время, и ее сжигают или закапывают в землю.

9. Если маасер отделяется от настоящего тевеля и отдается левиту, только он сам может отделить маасер от маасера, поэтому простой еврей не должен этого делать, но просто отдать весь маасер левиту, который уже сам отделит труму маасера.

10. "Второй маасер" или "маасер бедных" отделяется четвертым. Эти два маасера никогда не отделяются вместе: либо один, либо другой. В первый, второй, четвертый и пятый годы семилетья отделяют "второй маасер", в третий и шестой — "маасер бедных". Размер их также определен Торой, о нем говорит само их название "десятина", т.е. 1/10 часть того, что остается после предыдущих отделений.

11. "Маасер бедных" принадлежит бедным.

12. "Первый маасер" после отделения от него "трумы маасера" (как сказано в п.8), а также весь "маасер бедных" целиком не имеют святости и разрешены для еды любому человеку - колену, левиту и простому еврею в любом состоянии чистоты или нечистоты человека и самого продукта. Однако же по заповеди "первый маасер" следует отдавать левиту, а "маасер бедных" бедняку. Они являются достоянием левита и бедняка, и если его не отдают тем, кому он принадлежит, это настоящий грабеж левитов или бедных.

13. С тех пор, как был разрушен Храм и прекратилось служение в нем кованым и левитов, нет у нас более родословных книг, и пока не придет пророк ЭлияГу, чтобы восстановить происхождение каждого еврея и родословную его предков, каждый еврей может потребовать от левита, требующего свой маасер, доказательства того, что он действительно левит. До тех пор, пока левит не представит этих доказательств, еврей не считается грабителем, если он задерживает у себя маасер левита и сам ест его.

14. Человек имеет право на "маасер бедных" только тогда, когда все его достояние, которое он не тратит на ежедневное свое пропитание, в наличных деньгах и движимом имуществе, составляет меньше, чем "двести зу-зов" — капитал, достаточный для того, чтобы кое-как пережить один год. Если же он имеет двести зузов в деньгах или в ценностях, то на "маасер бедных" он не имеет права. Большинство бедных в наше время приравниваются к тем, у кого есть двести зузов: то есть если такой бедняк продаст все свое движимое имущество, которое он обычно не использует для ежедневного пропитания, на полученные деньги он сможет просуществовать худо-бедно один год. Если же он утверждает, что таких средств у него нет, он должен это доказать. Поэтому тот, кто задерживает у себя и использует также и "маасер бедных", не может быть обвинен в грабеже бедняков: он освобождает себя от обязанности отдать его по закону: тот, кто желает у него получить этот маасер, сам должен привести доказательства того, что он имеет на это право.

15. Для того, чтобы исполнить заповедь омаасере наилучшим образом, следует договориться с каким-нибудь левитом (или с несколькими) и выкупить у них заранее маасер своих плодов на весь год вперед за сумму, равную стоимости 9% всех плодов, которые он обычно съедает за год, зная наверняка, что ранее маасер от них не отделялся. Точно так же следует договориться с каким-нибудь бедняком (или несколькими), самым обездоленным, и откупить у него весь "маасер бедных" на целый год вперед. Можно также деньги, разделяемые между бедными в качестве милостыни, считать ценой "маасера бедных".

16. Еврей, который не стремится исполнить эту заповедь наилучшим образом, отдав левитам и бедным причитающиеся им маасеры, но хочет использовать для своей пользы плоды, неизвестно кому принадлежащие, обязан отделить от своих плодов труму и маасер, безразлично, знает ли он наверняка, что от них ничего отделено не было, или просто сомневается в этом.

Если плоды земли куплены с поля или из сада и точно известно, что от них ничего еще не было отделено, то необходимо отделить все, что полагается, потому что если хоть одно из необходимых отделений не было произведено, все это тевель, который строго запрещено использовать в качестве пищи.

Если точно неизвестно, были ли отделены все необходимые отделения, следует также отделить все тру мы и все маасеры, чтобы избавиться от сомнения, не запрещены ли эти плоды. Ведь на этом теряется лишь чуть больше одного процента продукта - сжигаемого или закапываемого из-за сомнения относительно "великой трумы" и "трумы маасера", но зато это приводит в порядок все продукты. Стоит потерять так мало, для того,
чтобы избавиться от сомнения запрещенное!

17. "Второй маасер" согласно Торе должен быть доставлен в натуре или в виде денежного эквивалента в Иерусалим и его следует съесть там в состоянии чистоты, внутри стен священного города. Теперь же, когда нет у нас Храма, нам остается только выкупить этот маасер.

Святость маасера переходит в этом случае на деньги, которыми его выкупают, а сами плоды становятся разрешенными к еде для их хозяев там же, в местах их нахождения.

18. Каким образом выкупают "второй маасер"! Во времена существования Храма еврей, желая выкупить принадлежащие ему плоды, отделял деньги, равные стоимости "второго маасера" от этих плодов, и прибавлял к ним еще "пятую часть" (не 1/5 от их стоимости, а "пятую четверть", кроме четырех уже имеющихся, то есть 25% общей стоимости, вместе с первоначальными 100% образующую 5/5 частей всей суммы); если же плоды не принадлежали ему, он выкупал маасер по его стоимости, не прибавляя "пятой части". Деньги эти он приносил в Иерусалим и покупал на них еду и напитки, которые он съедал и выпивал там, находясь в состоянии чистоты.

И вот еще один закон: наши мудрецы, заботясь о том, чтобы достояние евреев не пропадало попусту, постановили, что можно выкупить все плоды, составляющие "второй маасер" только на одну пруту. Прута — это денежная единица, которая определяется Торой и равняется стоимости кусочка чистого серебра величиной с половинку ячменного зерна. Один грамм - это примерно вес 15 ячменных зерен. Стоимость пруты, упоминающейся Торой, — это самая мелкая из денежных единиц Торы, обладающая покупательной способностью. Стремясь к облегчению выкупа "второго маасера" в наше время, мудрецы сказали, что можно оценить стоимость всего своего "второго 'маасера" не больше, чем равной одной пруте Торы, и выкупить его на эти деньги. При таком выкупе плоды становятся будничными, разрешенными к употреблению, а святость с них переходит на эту пруту.

Поэтому сейчас принято выделять какую-нибудь монету для выкупа "второго маасера" и использовать ее для этого столько раз, сколько прутот Торы содержится в ее стоимости.

19. Монета, выделенная для выкупа "второго маасера", после первого же раза исполнения этой заповеди становится священной: на нее переходит святость "второго маасера", поэтому она должна быть отделена от других монет и ее нельзя использовать для обычных будничных нужд.

20. Сейчас, в наше время, весь "второй маасер" выкупается всего-навсего одной прутой Торы, и даже если будет прибавлено к плодам еще 25% их количества — все будет выкуплено той же прутой, потому что по отношению к деньгам нет различия в том, будет ли прибавлена "пятая часть" или нет, выкупает ли еврей свои собственные плоды или чужие, выкупает ли он на свою собственную монету или на монету другого еврея (маасер другого еврея можно выкупить только с его разрешения и при условии, что он выделил специально для этого монету); однако с точки зрения правильного выполнения выкупа маасера есть различие в том, выкупаются ли собственные плоды или чужие (с разрешения их хозяина), выкупается ли маасер на собственную монету или на монету, принадлежащую другому.

Выкупающий свои плоды на свою монету говорит: "Второй маасер", который есть у меня, вместе с его "пятой частью" пусть будет выкуплен прутой, которую я предназначил для выкупа "второго маасера".

Выкупающий на монету, принадлежащую его товарищу, говорит: "Второй маасер", который есть у меня, пусть будет выкуплен прутой, входящей в стоимость монеты, которую такой-то, сын такого-то предназначил для выкупа "второго маасера".

21. Выкупающий плоды "второго маасера" произносит благословение: < "Благословен Ты, Б-г наш Всесильный, Царь мира, освятивший нас Своими заповедями и заповедавший нам выкуп "второго маасара"^. Если есть сомнение в том, был ли отделен от этих плодов маасер или нет, их выкупают без благословления. Сефарды вообще не произносят благословения на выкуп маасера.

22. Когда выкуп маасера был произведен столько раз, сколько прутот содержится в данной монете, незачем брать новую монету для выкупа будущих маасеров. Поступают следующим образом. Берут мелкую монету или часть пищи, стоящую одну пруту Торы, и выкупают на это предыдущую монету - всю, кроме одной пруты, которая специально оставляется в той монете во всей святости "второго маасера". Во время этого говорят следующее: "Тяжелая прута" второго маасера", находящаяся в монете, которую я предназначил для выкупа "второго маасера", пусть остается "вторым маасером". Остальное же пусть будет выкуплено вместе с пятой частью его на эту монету (или на этот плод) ".

В момент выкупа на новую монету или на плод переходит святость "второго маасера", и их следует уничтожить, чтобы никто более не воспользовался ими для будничных целей: монету разбивают на куски, расплавляют на огне или бросают в море, плод тоже уничтожают каким-либо способом. Первая же монета освобождается, чтобы снова начать ею выкуп "второго маасера" и это можно делать столько раз, сколько прутот в ней содержится, кроме оставленной в ней "тяжелой пруты ". Когда же она будет снова использована полностью, выкуп ее на более мелкую монету повторяется, и снова оставляется в ней одна "тяжелая прута" в святости "второго маасера", и все начинается сначала.

В первой монете "тяжелую пруту" оставляют в полной святости "второго маасера" для того, чтобы в случае, если "второй маасер" окажется стоящим меньше одной пруты, первая монета включала бы его стоимость. Ибо то, что стоит меньше одной пруты, не выражается деньгами и не может быть выкуплено на деньги — кроме того случая, когда деньги уже включены в стоимость по меньшей мере одной пруты.

23. В субботний год, шмиту, когда земля не обрабатывается, поля, владельцы которых соблюдают святость субботнего года и объявляют свои плоды безхозным имуществом, свободны от отделения маасеров. Следующие за ним годы семилетья - первый, второй, четвертый и пятый являются годами отделения "второго маасера", а третий и шестой - годы "маасера бедных"; седьмой же год снова является годом шмиты, и т.д.

24. С урожая полей, которые обрабатываются в год шмиты с разрешения мудрецов, отделяют все, что положено, только вместо "второго маасера" отделяют "маа-сер бедных".

25. С плодов, свободных от отделения маасера, нельзя снимать маасер за плоды, подлежащие его отделению, и так же - с плодов, подлежащих отделению маасера, нельзя снимать его за плоды, свободные от него. Не отделяют маасера с плодов, безусловно подлежащих отделению его, за плоды, о которых это точно неизвестно, и так же с плодов, необходимость отделения маасера от которых сомнительна, за плоды, безусловно подлежащие его отделению. Не отделяют маасер с плодов одного года за плоды другого года; в том случае с плодов каждого отдельного года снимают отдельный маасер.

26. Для определения того, какой маасер — "второй" или "бедных" — должен быть отделен с данных плодов, и того, к какому году относятся данные плоды, решающим является не время отделения маасера, но то, в какое время плоды созрели. Потому что одни плоды начинают созревать раньше, другие позже и созревают одни быстрее, другие медленнее. Например, начало года для злаковых, бобовых, всех видов овощей и зелени -1 тишрей, для древесных плодов - 15 швата.

Все злаковые, бобовые, оливы и виноград считаются созревшими тогда, когда созрели на одну треть полной зрелости, то есть когда они выросли на одну треть своей максимальной величины. Поэтому злаки и бобовые, созревшие на одну треть до Рош-Гашана, считаются относящимися к плодам прошедшего года; если же они созрели на треть уже после Рош-Гашана, то это плоды нового года. Так же оливы и виноград: созрели на треть до 15 швата - считаются старыми, после 15 швата - это уже новые плоды.

Рис, просо, мак и кунжут отличаются тем, что только момент их полного созревания определяет отделяемый от них маасер: если они созрели до Рош-Гашана, то это старые плоды, после Рош-Гашана — новые.

Овощи определяются для маасера моментом их сбора, и их "Новый год" 1 тишрей.

Для этрога определяющим также является момент его сбора, но его "Новый год" 15 швата.

Относительно всех остальных цитрусовых есть сомнение: приравниваются ли они к этрогу или к остальным древесным плодам.

27. Если маасер отделяют от плодов, относительно которых неизвестно, к какому году они относятся и какой маасер следует от них отделять, то следует снять "второй маасер" и добавить следующее условие: если следует отделять "маасер бедных", то пусть это будет 'маасер бедных", и нужно — из сомнения — выкупить "второй маасер" на одну пруту из специально предназначенной для этого монеты.

28. Если плоды куплены в двух разных местах, или в одном месте два раза спустя некоторое время, нужно отделить маасер с каждой покупки отдельно.

29. В день, предшествующий празднику Песах четвертого года семилетья, необходимо очистить свой дом от всякой трумы и всякого маасера, оставшихся в нем от предыдущих трех лет семилетья. Это делается так. Плоды, с которых еще не был снят маасер, подвергаются отделению сейчас; "великую труму" и "труму маасера" тут же сжигают или закапывают в землю; "первый маасер " отдают левиту, а "второй маасер" - бедняку; "второй маасер" выкупают на одну пруту, а монету, предназначенную для этого, выкупают всю целиком за более мелкую монету без оставления "тяжелой пруты" ее 'святости, вторую же, мелкую, монету немедленно уничтожают — разбивают, переплавляют на огне или бросают в море, а первая, большая монета становится полностью будничной.

30. Точно так же поступают в канун праздника Песах седьмого, субботнего года, когда дом очищается от маа-серов четвертого, пятого и шестого годов семилетья, а монету, на которую была выкуплена та, что ранее предназначалась для выкупа "второго маасера", уничтожают.

31. Время этого очищения дома продолжается от кануна первого до кануна последнего дня праздника Песах (в четвертом и седьмом годах семилетья). Если же хозяин не нашел левита или бедняка, чтобы отдать им их маасеры, он обязан уничтожить их.

32. Если это время прошло, но хозяин не очистил дом свой от маасеров, он преступил заповедь Торы, и обязанность очищения дома от маасеров продолжает постоянно лежать на нем.

33. Мы уже говорили, что сначала отделяют "великую труму", потом "первый маасер", потом (если не отдают левиту "первый маасер", а оставляют его для себя) — "труму маасера99, а затем от оставшегося отделяются "второй маасер" или "маасер бедных". Но сказали мудрецы, что можно отделить все за один раз, и для этого они установили общую формулу отделения, приводящуюся ниже.

Берут часть плодов, немного большую, чем 1/100 часть их общего количества, отделяют ее от остальных плодов и говорят:

То, что превышает одну сотую имеющегося здесь, — это "великая трума" с северной стороны его. Одна сотая, имеющаяся здесь, вместе с еще девятью такими же частями с северной стороны плодов, — это "первый маасер". Та одна сотая, которую я сделал "первым маасером", — теперь "трума маасера"; а "второй маасер" — с южной стороны плодов, и он вместе с пятой частью его выкуплен на одну пруту в монете, которую я предназначил для выкупа "второго маасера">.

Если же есть сомнение в том, действительно ли эти плоды подлежат отделению "второго маасера" или "май-сера бедных", то прибавляют в конце следующее: <...А если нужен "маасер бедных" — то он с южной стороны плодов>.

При отделении сразу от большого количества плодов разных видов берут немного больше, чем 1/100 часть каждого вида, и произносят:

< То, что превышает одну сотую имеющегося здесь, -это "великая трума" с северной стороны его, каждый вид на свой вид. Эта одна сотая, имеющаяся здесь, вместе с еще девятью такими же частями с северной стороны плодов — это "первый маасер", каждый вид на свой вид. Та одна сотая, которую я сделал "первым маасером", теперь "трума маасера", каждый вид за свой вид; а "второй маасер" — с южной стороны плодов, каждый вид за свой вид, и он — вместе с "пятой частью" его выкуплен на одну пруту в монете, которую я предназначил для выкупа "второго маасера", а если нужен "маасер бедных", то он с южной стороны плодов, каждый вид за свой вид>.

Даже тот, кто не очень хорошо разбирается во всех этих законах и слабо ориентируется во всем, что говорит эта формула, произнося все это в момент отделения трумы и маасера и желая в душе, чтобы отделение было произведено так, как требует того заповедь, приводит свои плоды в полный порядок, а ту часть — немного большую, чем 1/100 — сжигает или закапывает.

Если совершенно точно известно, что от этих плодов еще ничего не было отделено, то прежде, чем произнести формулу отделения, благословляют: Благословен Ты, Б-г наш Всесильный, Царь мира, освятивший нас Своими заповедями и заповедавший нам выкупить "второй маа-сер" и сразу же продолжают дальше:

Этот "второй маасер" вместе с пятой частью его выкуплен на одну пруту в монете, которую я предназначил для выкупа "второго маасера".

33. Можно отделять труму и маасер, а также выкупать "второй маасер" не самому, но перепоручая это другому человеку — взрослому мужчине или взрослой женщине.

34. В субботу и праздники производить эти отделения нельзя, а если кто-либо преступил этот запрет и отделил труму и маасер, то ему запрещено есть плоды вплоть до исхода субботы или праздника.