Отрывок из беседы Любавичского Ребе, звучащий довольно резко и серьезно, где говорится об обязанностях шалиаха – посланника Ребе, а также о тех, кто не хочет брать на себя эту роль...

И немного о нас с вами.

Мой учитель и тесть, рабби Иосеф-Ицхак Шнеерсон, старался отправлять своих посланников во все места, где есть евреи, чтобы помочь им в соблюдении заповедей Торы.

Говорится в Торе: «Даже если ты будешь заброшен на край неба..».

«Ты» – сказано в единственном числе. Здесь скрыт намек на то, что еврей, даже если он один, может сделать очень много, осуществляя волю Вс-вышнего. Если бы эта истина была известна каждому из нас, Машиах уже пришел бы давным-давно.

Допустим, что не всякая голова способна понять эту истину. Но посланники Ребе обязаны усвоить ее!

Отсюда вывод, что в шлихут, в посланничество, надо отправляться с радостью, откинув все опасения. Ничто не может помешать шалиаху, даже маги и колдуны, если он помнит и верит, что «нет никого на свете, кроме Него..». Поведение народов мира зависит от того, как ведут себя евреи в данной точке земного шара.

Есть хасиды, которые знают эту истину, но позволяют ей находиться лишь поблизости, не пуская к себе в душу. Поэтому, стоит только случиться какой-нибудь неприятности или опасению, как «нет никого на свете..». тут же забывается.

Опасения не могут иметь места! Шалиах должен знать, что он является посланником Вс-вышнего, Который «открыл тайну Свою рабам Своим – пророкам». И один среди них – это мой учитель и тесть, глава нашего поколения. Сказано в Торе, что «шалиах подобен тому, кто его послал». Чего же тогда бояться?

Мой учитель и тесть расчистил нам путь, пройдя через все муки ареста, когда он был заключен в Шпалерную тюрьму в Ленинграде и приговорен к смерти. Для чего Ребе выпало такое испытание? Обычно с ними сталкиваются те, у кого истина «нет никого на свете, кроме Него» еще не вошла в душу. Понятно, что к Ребе это не могло относиться. Он согласился на это испытание ради нас, чтобы лишить духовной силы наших противников, чтобы его шалиахи не подвергались подобным мукам.

Вывод – надо ехать! Надо отправляться в посланничество!

Есть правило: «Тот, кто изучает Тору, как будто принес жертву в Храме». Некоторые понимают это правило неверно. Они ведут долгие разговоры о посланничестве, о самопожертвовании и надеются, что подобная «учеба» будет им засчитана за реальное действие. Эти люди ошибаются. Когда есть Храм, никакой разговор не может заменить реального жертвоприношения. Когда есть возможность поехать посланником Ребе в одну из еврейских общин – здесь разговоров мало, здесь надо взять и поехать. Если человек довольствуется разговорами, это верный признак того, что он говорит не то, что думает...

Все, что требуется от посланника, это «отложить себя в сторону», себя и свои личные желания. Тогда его не будет волновать, отдалится ли он за километр или за сто, или за тысячу от родного дома. Ему это неважно, потому что он предоставил свою волю и свои желания в распоряжение Творца. Как сказано в Торе: «Если один человек из вас захочет принести жертву..». Наши мудрецы объясняют: «из вас» – значит, жертвоприношения связано не только с храмовым ритуалом, значит, нужно пожертвовать чем-то в себе самом.

Здесь в Америке не надо так рисковать, как это делали хабадники в России. Здесь руководители общины готовы оплатить посланнику билет на самолет, а когда он прибывает, его сажают на почетное место в синагоге, печатают его фото и адрес в местной газете – по американским меркам больший почет трудно представить.

Он говорит: «Не могу оставить Ребе..». Но каждый настоящий посланник знает, что никогда не едет один – Ребе всегда отправляется с ним в дорогу!

Он говорит: «Лучше мне приткнуться на Севен Севенти. Кто знает, какие плохие влияния могут прилепиться ко мне и к моим домашним в тех краях..». Вс-вышний, да, может отправить Свою Шхину в тьму галута, а он, этот еврей, нет, никак...

Никогда еще не было такого благоприятного времени для воздействия на еврейский народ, для распространения Торы и ее заповедей. Мы даем еврею в руки лулав во время праздника Суккот – он начинает интересоваться другими заповедями. Мы спасаем для еврейства подростка, а он тащит за собой родителей, бабушек и дедушек. Тот, кому мы помогли, начинает помогать другому, третьему, и волна тшувы, волна исправления, разносится по всему еврейству.

Последняя отговорка, которая осталась у этого еврея, звучит так: здесь, в Бруклине, тоже есть с кем работать и кому помогать. Здесь проживает два с половиной миллиона евреев – так зачем же ехать за тридевять земель? Ответить ему можно так: в Бруклине ты никому не нужен. Правда состоит в том, что, даже находясь в Бруклине, он ничего не сделал, чтобы помочь этим двум с половиной миллионам. Просто он уже привык всюду искать отговорки.

Даже, когда придет Машиах и захочет увезти из Бруклина этого еврея, – он будет сопротивляться. Друзья начнут его уговаривать: «Послушай, Машиах ведь тоже немного учил Тору и он говорит, что нужно ехать. Так чего же ты упрямишься?»

Он им на это ответит: «Мы с Машиахом учили разные места в Торе. И вообще, я должен подумать, стоит ли мне покидать Нью-Йорк, что я на этом выиграю и что проиграю..».

Так я вам скажу: тогда этому еврею ничего не поможет. Тогда придется выводить его «сильною рукою», как при исходе из Египта.

Но зачем ждать, когда можно двигаться уже сейчас, собирая евреев в «войско Б-га», ускоряя приход Машиаха. Отличие этого войска от всех других заключается в том, что каждый солдат в нем – как единственный и ненаглядный сын у Творца это мира...

Имя рабби Яакова известно многим. Это энергичный человек, который возглавляет организацию, цель которой – распространять Тору среди тех, кто пока еще далек от нее. Например, среди русских евреев. Или в израильских тюрьмах. Но не об этом речь.

Однажды с его дочкой случилось несчастье. Когда школьницы возвращались с экскурсии, подружка случайно задела ее веткой по лицу. Острие кольнуло в глаз. Мир сразу стал наполовину темнее. Глаз распух и перестал видеть. Врачи в больнице сообщили родителям, что повреждение тяжелое, и они не представляют, как можно вернуть девушке зрение...

Полгода рав Яаков и его дочка колесили по всему Израилю, от одного известного окулиста к другому. Но врачи на разные лады повторяли один и тот же неутешительный диагноз. Как-то рав Яаков собрался лететь в Америку. Друзья посоветовали ему захватить дочку с собой. В Нью-Йорке есть один окулист с мировым именем, может, он подскажет, как найти дверь в стене.

Держа под мышкой толстую папку, где хранилась история ее болезни, Хая вместе с отцом поднялась в салон боинга. Теперь, зимой и летом, она носила темные очки, чтобы люди не видели ее распухший глаз и перекошенные мускулы лица...

Перед визитом к врачу отец и дочь решили пойти на Севен Севенти, попросить благословения Любавичского Ребе, чтобы встреча с окулистом принесла успех. Ровно в десять утра Ребе поднялся по ступенькам штаба ХаБаД. Его ждала стайка детей, он стал раздавать им монеты – на цдаку. Рав Яаков был взволнован до крайности. Неожиданно для себя он закричал:

– Ребе! Я хочу, чтобы моя дочь Хая выздоровела!

Ребе ответил: «Амен!» Он начал вглядываться в лицо Хай, и это длилось довольно долго. Потом Ребе сказал уверенно и твердо:

– Полного выздоровления!

После этой встречи отец отправился в синагогу, а Хая стала ждать его на улице, и в это время у нее упали с носа очки. Раньше глаз все время болел и слезился. Теперь боли не было, и Хая почувствовала, что видит обоими глазами!

Ее отец, когда узнал о чуде, приходил в себя в течение нескольких часов. Хая напомнила отцу, что сегодня они должны идти на прием к окулисту с мировым именем. Рав Яаков решил, что не стоит отменять визит. И вот они заходят в кабинет и кладут перед его хозяином историю болезни, где последний мрачный диагноз был поставлен всего несколько дней назад. Врач читает бумаги, осматривает девушку и не верит своим глазам.

– Послушайте! – восклицает он. – Она же совершенно здорова! Объясните, что все это значит?

И тогда пациентка рассказала, что они были у Ребе, получили его благословение.

– А! Это другое дело, – развел руками врач. – Почему вы не сказали сразу? Я знаю, что такое Ребе и сколько весит его благословение.

С тех пор прошел десяток лет. Хая вышла замуж, стала мамой, работает учительницей и при каждой возможности рассказывает своим подопечным о чудесном визите к Ребе.

Рав Яаков тоже вспоминает о Ребе с большой любовью. Правда, на последних выборах в муниципалитет он пошел на союз с социалистической партией, которая готова отдать (и уже отдает) арабам почти половину Израиля в обмен на мир, который завтра же будет нарушен. Ребе запретил своим хасидам любые соглашения с торговцами Святой землей. Но рав Яаков не хасид Ребе. И потом, глаз – это одно, а политика – совсем другое. А для Ребе – и глаз, и Земля Израиля это одно и то же: зеница ока...

Один хабадник был в свое время учителем в нехабадской йешиве. Днем там учили Талмуд, а утром и вечером было выделено время для мусара – книг, толкующих о достойном поведении и шлифовке характера.

Был в этой йешиве юноша из Соединенных Штатов. Он никогда не брал книг мусара, а читал увлеченно Танию, сочинение первого Любавичского Ребе, которая является введением в философию ХаБаДа. Наш учитель спросил, чем ему так приглянулась эта книга. Юноша смутился и ответил примерно так:

– Не знаю. Случайно попалась в руки... А вообще – это мой секрет. Давайте отойдем в сторону, и я Вам его расскажу...

Рассказ он начал с семейного несчастья. У него была сестра, немая от рождения. Родители не жалели ни времени, ни средств, возя девочку от специалиста к специалисту. Их диагнозы сводились к общему знаменателю: не знаем, как помочь.

Отец и мать в конце концов сложили руки. Дочери, между тем, миновало семнадцать, скоро бы и замуж... Костер печали и тревог вспыхнул с новой силой. Родители опять занялись поисками: найти то, не знаю, что...

Отец девушки встречался на работе с одним хабадником. Отличить хасида ХаБаД от остальных течений в еврействе совсем несложно. Запыленная черная шляпа, нестриженая борода растет буйно, длинных пейсов нет, цицит торчат наружу, в общении с окружающими проявляет бодрость, даже если в душе кошки скребут.

Этот вот хабадник и спросил однажды отца:

– Почему ты последнее время такой грустный? Тот рассказал ему, в чем дело.

Вместо слов сочувствия и утешения хабадник улыбнулся широко и сказал в манере, которая многих раздражает:

– Слава Б-гу есть Ребе у народа Израиля! Бери жену, дочку и лети к нему!

Отец девушки подумал: «А не наркоман ли передо мною?» Вслух же он сказал несколько другое:

– К Ребе обращаются с вопросами по Торе. А с медицинскими проблемами идут к врачам. Разве не так?

– Не так! – обрезал его хабадник. – Наш Ребе занимается всем – медициной, политикой, семейным счастьем, приходом Машиаха... Слушай меня! Если нужно, я одолжу деньги на билеты.

Безумие заразительно. Спустя недолгое время родители и дочь уже были в Нью-Йорке и открывали дверь в кабинет Ребе. Отец девушки успокаивал себя: «В конце концов мы ничего не теряем..».

Любавичский Ребе выслушал их, а потом попросил родителей выйти из комнаты. Когда это было сделано, он спросил у девушки:

– Ты согласна, если поправишься, заниматься воспитанием еврейских детей? Учить их Торе? Немая кивнула головой. Ребе сказал:

– Ну, тогда позови родителей. Немая распахнула дверь и сказала:

– Папа, мама, вы можете зайти!..

Они вошли, но не могли ничего сказать. Даже «спасибо». Просто онемели. Чудеса, конечно, на дороге не валяются. Но хасиды говорят, что в доме Ребе они валяются под лавками...

– И теперь ты учишь «Танию», чтобы проникнуть в тайны ХаБаДа? – предположил учитель. Юноша покачал головой:

– Тайны тут ни при чем. Однажды папа с мамой снова приехали в Нью-Йорк и взяли меня к Ребе. Он взглянул на меня и сказал, что я должен учить «Танию». Вот я и учу. Ребе говорит – значит надо выполнять. Эту тайну я уже понял...

Место действия – Австралия, город Лаэрт. В семье местных богачей была единственная дочь, старшеклассница, назовем ее Джейн. По воскресеньям она ходила с родителями в церковь, а в будние дни пропадала в городской библиотеке. Однажды ей попалась книга в черной обложке со страшными фотографиями. Там говорилось о гибели шести миллионов евреев во время Второй мировой войны. Джейн взяла эту книгу домой. Она читала ее, стиснув зубы, но не могла оторваться. Так длилось изо дня в день.

Многим известен этот секрет: доберись до последней страницы и дальше наваждение кончается. Но у Джейн было по-другому. Книга давно сдана в библиотеку, но тоска сжалась в груди темным облаком, и ни прогулка, ни лекарства не могли помочь. Родители кинулись по врачам, но те развели руками: у вашей дочки стабильный характер, нормальная психика. Это не нервы, это – душа...

Однажды Джейн прочла статью о Любавичском Ребе и решила написать ему письмо. Она рассказала, кто она и что, и закончила вопросом: какая связь между ней, христианкой из Австралии, и евреями Европы? Почему их боль не дает ей спать?

Вскоре Джейн получила короткий ответ. Ребе писал, что ей стоит поговорить с председателем Совета раввинов Австралии Хаимом Гутником.

Так случилось, что Джейн столкнулась с Гутником на пороге его дома. Узнав об ответе Ребе, раввин пригласил Джейн в свой кабинет и стал расспрашивать, нет ли у нее каких-либо еврейских родственников – может, седьмая вода на киселе, или я не знаю что...

Никого.

Раввин отложил все дела и поехал в Лаэрт, чтобы лично поговорить с родителями Джейн. С вежливой улыбкой те развели руками: причем здесь евреи, мы ведь правоверные католики. Дочь? Что-то втемяшилось ей в голову. Очень печально, но будем молиться, чтобы это прошло.

Это не прошло. Спустя недолгое время Джейн оказалась в больнице, находясь в здравом уме и черной меланхолии. Отказывалась от еды. Таяла. Врачи кололи ей витамины и предупредили родных, что положение серьезное.

В ту пору раввин Гутник получил письмо из Бруклина от Любавичского Ребе. Там была только одна фраза: «Как себя чувствует та еврейка из Лаэрта?»

Реб Хаим сел, встал, протянул трубку к телефону и узнал, что Джейн в больнице. Он вновь отправился в Лаэрт, в больницу, где лежала Джейн. Там он столкнулся с матерью девушки. Завязался долгий разговор, в котором фигурировали евреи, Катастрофа, загадки человеческой души, письмо Ребе...

Вдруг мать Джейн заявила, что хочет сообщить реб Хаиму нечто важное, но нужно отойти в сторону, чтобы никто не слышал. Страшный секрет уместился в одной фразе:

– Я – еврейка!..

Оказывается мать Джейн приехала много лет назад на пятый континент из Англии. И, «для лучшей абсорбции», решила выбрать новое имя, новую веру, новый народ. Впрочем, в хлопотах по устройству затерялась, позабылась одна деталь. Авраам, наш предок, прошел десять испытаний. Во время первого его бросили в огненную печь, во время последнего – приказали принести в жертву собственного сына. После этого он добился права, чтобы еврейство, то есть особая связь с Б-гом, среди его потомков передавалась по наследству. Независимо от их воли.

Мать Джейн, не она первая, решила свое еврейство закопать. Но по формуле Авраама она все равно могла рождать только евреев. У ее дочери еврейская душа просилась наружу, как подземный ручей, забитый в гранитную толщу скал. Любой трещины довольно, чтобы вода рванулась наверх.

Обстановка не располагала к поучениям. Длинный монолог об избранном народе раввин уложил в одну фразу:

– Надо сказать девочке, что она еврейка.

– А мой муж?

– Я постараюсь объяснить ему...

Мать с дочкой общались без свидетелей, поэтому деталей их беседы мы не знаем. Мистер Гутник говорил с отцом девочки тоже один на один. В тот же день она выписалась из больницы. Черное облако исчезло.

Чтобы не мучить читателя, надо добавить, что судьба Джейн сложилась хорошо. Она стала соблюдать закон Торы, свой Закон, вышла замуж, и сейчас ее сыновья учатся в ха-бадских йешивах. Приятно погреть душу «счастливыми концами» из чужих судеб. В своей судьбе вперед не забежишь – как вам такое рассуждение?

Мистер Вайс – человек очень богатый и очень кашерный. Заповеди Торы он соблюдает неукоснительно. Рулеткой и блондинками его не соблазнить. Поэтому... А что поэтому? Просто однажды к нему зашли несколько солидных джентльменов и стали уговаривать мистера Вайса вложить крупную сумму денег в бриллианты Либерии. Иссахар-Дов Вайс ответил твердо:

– Я должен спросить совет Ребе. Джентльмены пожали твидовыми плечами:

– Мы знаем, что ты во всем советуешься с Любавичским Ребе. Но стоит ли его беспокоить по такому поводу? Либерия – страна со стабильным режимом. Ее называют «африканской Швейцарией». Алмазы там стоят дешево. А мы просим у тебя всего лишь пару миллионов.

Мистер Вайс сказал:

– Все равно.

И поднялся в знак прощания.

Всю ночь ему снились алмазы. До огранки и после. В оправах, на черном бархате...

Когда он пришел на ехидут – свидание с Ребе, и рассказал о заманчивом предложении, Ребе ответил кратко:

– Деньги вкладывать нельзя. Там скоро будет революция. Когда мистер Вайс рассказал друзьям об ответе Ребе, те подняли его на смех:

– Откуда Ребе знает про Либерию? Почитай газеты – там бизнес развивается полным ходом.

Мистер Вайс задрожал, как мачта под напором ветра. И, не нарушая запрета Ребе, решил рискнуть, играя по малой. Он вызвал своего агента, дал ему некую сумму денег и приказал:

– Купи в Либерии небольшую партию алмазов и возвращайся как можно скорее.

Прошла неделя или около того. Несколько джентльменов снова появились в его кабинете. Они пожали твидовыми плечами:

– А знаешь, твой Ребе оказался прав! В Либерии революция! Конфискации и аресты идут полным ходом. Почитай в газетах...

Мистер Вайс вздохнул и набрал номер телефона. Его агент уже успел вернуться. Да, он сумел закупить алмазы. Но вывезти их не успел. Они достались пролетариату...

Мистер Вайс заметил:

– Вот видишь, Ребе опять оказался прав...

И улыбнулся с печальным достоинством, как Джоконда.